Книга Я твоя пленница, страница 52 – Алёна Рю

– Она выбрала тебя, дядя.

Лорд перевел взгляд на меня, словно спрашивая: это правда?

Я сжала его ладонь и, улыбнувшись, проговорила:

– Я проголодалась. Там обед не скоро?

***

После разговора с принцем мне стало легче. В моей жизни появилась хоть какая-то определенность. Я по-прежнему не могла представить, что меня ждет дальше, но хотя бы решила дела сердечные. Иногда, особенно по ночам, меня преследовали слова Алтимора: «Я сделаю тебя своей». Но я отгоняла их, как назойливых мух. Скорее всего, когда мы приедем в Фортундейл, принц погрузится в новые заботы и обо мне забудет. Это в пути ему скучно, вот и развлекает себя внезапными страстями. А там ему будет не до меня. А мне не до него. И это наваждение, наконец, пройдет.

Еще у меня была призрачная, но надежда, что однажды Алисса за мной вернется. Она не стала бы разбрасываться словами. Не представляю, как бы она это сделала. Брала дворец штурмом? Проникла бы туда под покровом ночи и устроила мне побег? Как ни поворачивай, я не могла себе это представить. Но робкую надежду всё равно хранила, как свое маленькое сокровище.

После разговора у ящиков Кириан тоже заметно расслабился. Реже хмурился и чаще улыбался. Я попросила его не наказывать Ройса за то, что отвлекся на Паулину. Понятно, что это подстроил принц.

– Ройс должен быть верен мне, – отвечал мой жених, – а не тому, что у него между ног.

– Паулина умеет очаровать, – заметила я, но не знаю, уловил ли Кириан мой намек.

– Он ослушался приказа. И упускает тебя уже второй раз.

– Пожалуйста, – я выразительно посмотрела на него.

Лорд так вздохнул, словно нес тяжелую ношу. В итоге Ройса он все-таки отстранил, но наказывать не стал. Поставил вместо него другого стража. Постарше и поопытнее. Тот все время с угрюмым видом глядел перед собой и ни на что не отвлекался. Даже отказывался отвечать на мое «Доброе утро».

Ройса же Алтимор взял в свои личные охранники. За что я принцу была мысленно благодарна. В конце концов, он подставил его. И было справедливо, что он же его и наградил. А Ройс наверняка больше такой ошибки не допустит.

Мы снова тронулись в путь. Было странно наблюдать, как зима в горах сначала сменилась золотой осенью, а потом снова вернулась вместе со снегом и морозами. Как будто перед моими глазами пронесся целый год, из которого кто-то забрал весну и лето. Зато это вполне соответствовало моему настроению. Умиротворение, без радостей, но и без уныния. Я, словно сурок, впала в зимнюю спячку. И просто ждала, когда же мы наконец доедем.

Тем удивительнее было наблюдать, как неожиданно стало тепло. Мы вышли из снега как-то разом, как только спустились к равнинам. Здесь все было зеленое. Но вместо пшеницы, к которой я привыкла на севере, на полях росло неизвестное мне растение. Коротенькие пучки, издалека похожие на лук, торчали прямо из воды.

– Что это? – спросила я Кириана.

– Ты никогда не видела рис? – удивился он.

– Я первый раз в твоей стране, – напомнила я.

– И увидишь еще много нового.

Мы маршировали мимо городков и поселений, и я разглядывала местных жителей. Такие же люди, как и мы. Женщины тут были одеты более строго. Я заметила, что те, что в возрасте, непременно покрывали головы. И хотя здесь было довольно жарко, одевались они почему-то плотнее. У платьев было по несколько юбок, и сверху жакеты и шерстяные платки. Работавшие в поле иногда закатывали рукава до локтей, но я ни разу не видела никого с голыми плечами. И чем южнее мы продвигались, тем более закутанными выглядели женщины, что совсем не сочеталось с погодой.