Книга Досье леди N, страница 145 – Ольга Романовская

Орсуна промолчала. То ли не желала отвечать, то ли возразить было нечего.

Голова шла кругом от посыпавшихся откровений. И не у меня одной.

– Позвольте, на что это вы только что намекали?

Роберт отпустил меня, остальные последовали его примеру. Только каким-то чудом отделалась легким испугом, уворачиваясь от жалящих языков пламени, сумела опрокинуть три из пяти свечей. С символичным змеиным шипением они погасли.

Сгорбившись, сидела на холодном полу. Казалось, никому не было до меня дела, даже слуги повернулись спиной, незримо поддерживая вставшего на защиту матери Роберта. На месте Гадеса я бы остереглась: неживое горело так же хорошо, как и живое, вряд ли даже самый умелый некромант соберет себя из пепла.

– Как, разве вам не известна тайна вашего рождения?

Гадес поднялся и, странное дело, Роберт отступил, попятился. Неужели он его боялся?

– Вы плод любви Лорны Кларий и лорда Адриана Гавела.

С тем же успехом он мог обрушить стены дома.

Открыв рот, уставилась на Гадеса. Он ведь пошутил, да? Увы, сюжет дрянного романа оказался правдой. Об этом свидетельствовало побелевшее лицо Орсуны, пустой, будто обращенный внутрь себя взгляд.

– Мама? – Роберт нерешительно обратился к драконице.

– Вы недаром заслужили прозвище Разящий клинок, граф Эргас, по-прежнему бьете без промаха.

Орсуна провела рукой по волосам. На лице проступили глубокие морщины, словно слова Гадеса иссушили кожу.

– Да, я не рожала Роберта, но я заменила ему мать. Лорна умоляла ее спасти… – Драконица презрительно поджала губы. – Приползла ко мне ночью, хотя прежде не жаловала. Еще бы, я была порченой не только для вас, Гадес, – Орсуна удостоила противника жалящим взглядом, – но и для Тирнана. Драконица, которая не умеет летать! Да и драконица ли, всего лишь по матери, не то что Лорна, моя любимая единоутробная сестренка.

– Но ты говорила… – Ухватившись за голову, Роберт тихо застонал. – Ты утверждала, будто ревматизм…

– А что я должна была говорить? Правду? – напустилась на него Орсуна. – Один такой ее уже раскопал, помнишь, чем все это закончилось.

Жадно ловила каждое слово. Если выживу, получится сенсационный репортаж!

– Так или иначе Адриан Гавел заплатил по счетам, обеспечил тебя. Он не пожелал сделать это добровольно, пришлось его заставить. Убивать легко, особенно ради цели. Несмотря ни на что, ты для меня часть семьи Оркасов, ради тебя я пойду на все.

Орсуна шагнула к сыну и нежно коснулась его щеки. Роберт не ответил на ласку, но и не оттолкнул ее руку.

– Какая трогательная сцена! – Гадес хрипло рассмеялся. – Заверения любви от той, у которой нет сердца. По сравнению с вами я кладезь нежности, Орсуна, хотя из меня его вырезали.

– Не следовало помогать вам возродиться к жизни! – в сердцах обронила драконица и, встретившись со мной блуждающим взглядом, хлопнула в ладоши. – Что стоите, остолопы? Луна скоро достигнет самой низкой точки за полтора столетия, а жертва даже не погружена в транс.

Вокруг снова закрутилась круговерть. Меня подняли, разместили в той же позе над свечами.

– Слишком высоко! – покачал головой Гадес.

Граф поднялся, неспешно приблизился и… вытащил меч. Он соткался в его руке из воздуха, из струек черного дыма.

Зажмурилась, напряглась, как натянутая струна. Гадес сейчас меня обезглавит! Но он поступил иначе. Меч со свистом по очереди укоротил свечи ровно на половину.