Книга Досье леди N, страница 86 – Ольга Романовская

Пламя свечи – Триединая, тут до сих пор использовали свечи! – отклонялось во все стороны разом, так и норовило отделиться от фитиля. Остальные две я погасила, а эту оставила на случай ночных кошмаров. Наивная, разве при таком ветре возможно заснуть?

Подтянув ноги к подбородку, села. По привычке нагнулась к столику… Разумеется, рука нащупала пустоту.

– Это всего лишь ветер, – повторила не слишком уверенно.

Взгляд обратился к окну, которое много часов штурмовала непогода. А ведь вчера ничего не предвещало… Сдается, Роберт специально поселил меня в этой части здания, вовсе не из удобства, как раз наоборот. Если правильно понимаю, только мое окно выходило прямо на море – тот самый «чудесный вид». Ну дракон, я тебе еще припомню!

Окончательно расставшись с надеждой заснуть, свесила босые ноги с постели. Они тут же покрылись мурашками. Жуткий холод! Все из-за каменного пола. В моей спальне даже на пушистый ковер не расщедрились, так, бросили половик под кресло у камина.

Тапочки, если я прямо сейчас не найду тапочки, скончаюсь от воспаления легких.

Засунув ноги в теплые объятия меха, перебежками добралась до кресла, где вчера заприметила плед. Разумеется, в цветах Эснаков.

Не понимаю, Крылатые лорды ведь теплолюбивые, как они обитают в подобных жилищах? Зато стало понятно, от чего вымерли все морские драконы – от холода.

Обернувшись пледом на манер древних жителей Румении, зашлепала к канделябру. Пара минут, и в комнате стало гораздо уютнее, но, увы, не теплее.

Я ощущала себя героиней книги, волей злой волшебницы заброшенной на несколько столетий назад. Та же кровать с небольшим жестким диванчиком в изножье отлично подошла бы Златовласке. Гобелену с изображением цветов и птиц и вовсе место в музее. Да тут все экспонаты, от деревянных ставень до кованого каминного экрана.

– Вот и первая тема для колонки готова: отсталость драконьего быта. То-то они все в Озольд рвутся!

Очередной резкий порыв ветра заставил обернуться и стер улыбку с моего лица. Меня прошиб холодный пот. Попятившись, уткнулась спиной в ребро изножья кровати. Но я не чувствовала боли – взгляд приковала неясная тень за стеклом. Там, среди воя ветра и сгустившейся тьмы, скалился череп.

– Сгинь!

Замахнулась на него кулаком, и видение пропало. Да и было ли, моему воспаленному бессонницей мозгу могло и не такое померещиться. Однако я долго не решалась подойти к окну, проверить. Наконец медленно, очень медленно, вооружившись кочергой, единственным доступным оружием, отважилась заглянуть страху в лицо.

– Никого!

С облегчением выдохнула и положила кочергу на широкий подоконник. Однако неясная тревога не отпускала, и я приподнялась на носочки, потом и вовсе подтянулась, взобралась на каменную плиту.

Теперь мы оказались друг против друга: я и ветер, я и море.

Смазанные темнотой белые барашки избороздили всю бескрайнюю поверхность, с рокотом накатывали на берег. Создавалось впечатление, еще немного, и вода сокрушит защитные стены замка.

Вдали едва заметно мерцали огоньки. Сначала я приняла их за терпящих бедствие моряков, но потом догадалась, это маяки.

Зарядил дождь. Капли широкими мазками ложились на мелкий переплет стекол, превратив мир в одно большое серое пятно. Сидеть дальше на подоконнике не имело смысла, да и холодно, несмотря на плед, я изрядно застудила пятую точку, поэтому оделась и направилась… нет, не на кухню, в библиотеку. Напишу письмо Леонтию, развлеку его местной спецификой, пусть готовится, составлю план работы, а там, глядишь, и сон придет.