Книга Клятва мёртвых теней, страница 146 – Ария Атлас

Губы мамы совсем посинели, кожа стала серой, как будто уже началось разложение тела.

– Что?! Нет! Нет… Такого не может быть! Ты лжешь! Ты просто врешь, потому что не хочешь, чтобы мы помешали тебе стать королем крови!

Его лицо перекосило от боли. Боли раскаяния? Боли сожаления?

Я снова надела амулет на грудь.

– Это правда? – спросила я у артефакта.

Сначала голоса молчали, отчего я затрясла камень на шее, чтобы пробудить их, и послышался неохотный шепот:

– Мальчишка говорит правду. Один некромансер не может воскресить другого. Тамала могла бы вернуться из Покрова сама, если бы у нее остались силы. Но гемансер истощал ее и без того подавленную магию. Время Тамалы пришло.

Слезы потекли ливнем, стирая комнату перед взором. Я царапала свою грудь, ощущая, что мне рвут душу. Горе накрыло: мышцы обмякли, желудок скрутило, а ноздри задрожали. Я зажала уши руками.

Ратбоун обнял меня сзади. Из груди вырывались рыдания – его и мои.

Жизнь, какой я ее знала, окончательно закончилась вместе с маминой.

Отныне точно ничего не будет, как прежде.

Я свернулась калачиком на диване, когда вошла Гарцель. Просыпающееся солнце отразилось от океана и осветило зал теплым заревом, но наслаждаться красотой у меня желания не было. Все внутри онемело.

– Ты бы приняла душ сперва, – наморщила нос она. – И, может, поешь все-таки?

– Сколько?

Гарцель отвела глаза и прошла в глубь зала. Она неуклюже опустилась в кресло и сложила руки сначала на груди, а потом на коленях, будто не знала, куда их деть.

– Четверо. Двое пали жертвой заколдованных людей, когда порталы только открылись. Одна от рук гвардейцев Миноса. Одного убил гемансер.

Мы потеряли четверых.

Среди мертвых был мужчина. Если некромансеры в принципе были очень редкими в природе, то некромансеры-мужчины рождались еще реже. Гарцель объяснила, что таким образом природа поддерживала некий баланс. Дар у нас редкий, в основном проявляется у женщин. И воскресить некромансера нельзя.

– Что нам делать с ее телом? – тихо спросила она.

– Я хочу похоронить ее здесь.

Гарцель коротко кивнула. Мысленно я пообещала себе, что посажу самые красивые цветы вокруг ее могилы.

– Я распоряжусь.

Слезы снова подступили к глазам, хотя мне казалось, что жидкости в теле уже не осталось. Я сняла с мамы кольцо перед тем, как перенести тело через портал, и теперь вертела его на пальце.

Моей мамы больше нет.

– Может, ты желаешь сообщить кому-нибудь еще?

Аклис. Я хотела бы рассказать все ей.

– Нет… Бабушка мертва, а больше я не знаю никого из родственников. Теперь понятно почему, – горько усмехнулась я.

Гарцель подошла ко мне и приподняла руку, словно хотела погладить, но тут же опустила ее.

Я тоже не знала, что делать, когда кто-то горюет.

– Я могу еще чем-то помочь?

– Где Аклис?

– Она внизу. Мы выделили ей комнату. Ратбоун с ней. Объясняет, как все работает, – сказала она.

Аклис теперь бледнокровка, и он понимает ее лучше, чем кто-либо другой. И все же, когда я представила их наедине, меня немного кольнула ревность. К кому именно – это вопрос.

– Я все же настаиваю, чтобы ты сначала приняла душ. Лучше предстать перед подругой не в таком потрепанном виде…

Я опустила глаза и осмотрелась: футболка и штаны были выпачканы грязью, на груди засохли брызги крови, и я могла только представить, как пахну. Благо нос заложило от слез.