Книга Кровь для мотылька, страница 188 – Джой Моен

Бессмысленные думы порядком утомили Элайн, решившую наконец сосредоточиться на более важных делах и проблемах, требующих внимания. Ведьма сделала порезы на запястьях, покрытых ссадинами и синяками, шикнув от боли. Медленно выдохнув, она прислушивалась к течению магии, позволяя той устанавливать свои правила. Ранее Элайн взывала к ней первая, увещевала, приказывала, но теперь решила изменить подход.

Энергия толкала кровь в разверзнутые раны поначалу плавно, но, видимо, почувствовав, что хозяйка тела не пытается ее остановить, побежала быстрее, наращивая темп. Тонкие нити, сотканные из кровяных телец, образовали купол над головой алой ведьмы, постепенно преображаясь в самый настоящий кокон, будто паучья пряха вознамерилась спрятать от чужих глаз свое сокровище, защитить от мира, раз за разом образуя в воздухе дуги. Элайн подпитывала магию самыми сильными эмоциями, которые только смогла пробудить, она думала о матери и отце, Зоэ, о мести и любви, разделяющей надвое. За это магия была благодарна девушке, вознаградив должным образом.

Внутри кокона девушка плыла, словно младенец в околоплодных водах, смежив веки, убаюканная биением собственного сердца, отражающегося от нитевидных стен. Щеки легонько что-то коснулось, открыв глаза, Элайн увидела концы нитей, ухватив которые она тут же завязала узелок. Не беспокоясь больше ни о чем, девушка сплетала узлы один за другим, шепча заветные слова, подсказанные Люсьен. Произнеся последнее слово, Элайн не сразу поняла, что третий узел дался без труда, завязав и его, почувствовала, как кокон опускается на землю. Тонкие стены начали сужаться, облепив тело ведьмы, будто вторая кожа, но это не вызывало омерзения, напротив, казалось естественным.

Тень, стоящая поодаль, внимательно наблюдала за происходящим, растянув губы в улыбке, но опомнившись, начала движение к кокону. Элайн слышала голос, такой знакомый и близкий, но его полностью заглушил участившийся ритм сердца. Эгон приобрел свою физическую форму, не на шутку забеспокоившись, что ведьма, отдавшись магии, больше ее не контролирует, и та поглотит девушку полностью, растворив в своей силе.

Вампир «постучался» тенями, поднявшимися от травы и растений, ничего не изменилось, тогда мужчина бережно коснулся кровяных нитей, но они сбросили его руку рьяным толчком, не оставив следа. Разрывая пальцами нитевидные веревки, Эгон пытался докричаться до Элайн, отброшенная же им кровь ползла к хозяйке вновь, ведомая беззвучным зовом, пока не впиталась обратно в поры ведьмы до последней капли, поглотив одежду, оставив нагую девушку стоять с закрытыми глазами, будто во сне.

На миг Эгон залюбовался фарфоровой кожей Элайн, все синяки, ссадины и порезы исчезли, словно она была заново рожденной. Взгляд мужчины скользнул по румянцу на щеках, тонкой шее, плавно переходящей в острые ключицы, нежной груди с пунцовыми бусинками, не знавшими губ младенца, бархатной коже живота с крошечной впадиной пупка и лону с редкими завитками волос. Сердце мужчины пропустило удар; только когда из горла вырвался восторженный стон, Эгон заметил клубок пара от собственного дыхания и, тут же сняв с себя теплый плащ, укутал им Элайн. Она по-прежнему не шевелилась, даже когда он крепко обнял ее, как вдруг глаза мужчины расширились, а с языка слетел сдавленный стон боли.