Книга Кровь для мотылька, страница 50 – Джой Моен

– Все в порядке, я только рада и пока не решила, что думаю о них, – тщательно взвесив ответ, промолвила девушка.

– Мы с тобой народ простой, Элайн, и мне кажется, я могу говорить без обиняков, ведь так?

Голова сама качнулась, подтверждая слова Бригитты, так что волосы разом упали на лицо, скрывая от экономки взгляд гостьи.

– Молодой хозяин может показаться сумасбродным, колючим, а порой и диким. Но пусть тебя не пугает это, на самом деле он добросердечен и мил. Не принимай некоторые его слова или слова его семьи на свой счет, у них на то есть причины. Если спрятать жерло вулкана за каменными стенами, то произойдет ровно то, что происходит сейчас с горячей смесью французской и венгерской кровей в этом замке.

– Спрятать?

Смущенная разговором с Бригиттой о подразумевающейся между строк тайной встрече с ее хозяином, девушка сделала вид, что увлеклась разглядыванием обоев.

– То и значит. Господину Матэушу Де Кольберу запрещено покидать пределы замка, за исключением чрезвычайных ситуаций, из-за его слабого психического здоровья. Я с ними живу уже много лет, маленький хозяин рос на моих глазах и как родной мне. Только это между нами, поняла? Девушка ты больно хорошая, сразу мне понравилась, как и маленькому хозяину. Будь моя воля, я бы позволила тебе облегчить его муки, но на все воля госпожи Хадринн и господина Иштвана.

Теперь разговор за ужином стал куда яснее и прозрачнее. Вот почему Хадринн сделала акцент на здоровых свободных мужчинах. Вся обида на Де Кольберов разом испарилась, оставив в душе успокоение.

В голове галопом пронеслись картины, словно необузданные лошади, разукрашивая щеки в алый цвет. Девушка ясно видела мужчину в саду, использующего ловкость рук, чтобы сорвать самый прекрасный пышный бутон только что распустившейся желтой розы и сделать вид, словно он все это время рос и наполнялся силами в распущенных волосах Элайн. А после, пристально глядя в глаза, едва касаясь бутона тонкими мягкими губами, закусил колючий стебель, умудрившись не пораниться. И тут же слабый ветер унес представшую перед взором картину, сменяя ее вечерними резкими криками, оставшимися в ушах эхом.

– Да… Они определенно не так просты. Даст ли бог мне мудрости понять?

Слова сами вырвались изо рта вместе с затаенным ранее воздухом, степенно улетая в ночную прохладу открытого окна. Элайн должна была чувствовать злость за подобные игры с собой и мгновенно потерять интерес ко всему происходящему в этом доме, помимо проблем насущных, но ощущала лишь любопытство и желание прикоснуться к новым загадкам.

Сколько Матэуш Де Кольбер себя помнил, он всегда любил находиться в церкви, будь то пару столетий назад или сейчас, в девятнадцатом веке. Стоя в гулкой тишине святилища, он ощущал умиротворение, которого было не достичь ни в одном другом месте, даже пребывая в постоянном одиночестве в стенах векового замка, где разум атаковали назойливые мысли и переживания. Лишь здесь, среди узких деревянных лавок, выстроенных одна за другой, блаженных ликов святых, изображенных на фресках и витражах, рассказывающих историю, давно известную каждому приходящему сюда, покой на цыпочках закрадывался в душу, заставляя все мирское оставаться за пределами Дома Господа.

Мужчина редко покидал поместье, даже ради служб патера^[11]; Матэуш жалел, что на угодьях замка нет хотя бы маленькой часовни, где он мог бы по-прежнему оставаться один, но при этом не чувствовать себя одиноким.