Книга Кровь для мотылька, страница 71 – Джой Моен

– Что будем делать, отец?

– Готовиться. Нужно добраться до врагов быстрее, чем они это сделают.

– Я лишь одного не могу понять: откуда у них генетический материал Матэуша? Где Цикута и Кирказон могли добыть эту… жажду? – с плохо скрываемым беспокойством спросила Хадринн, обращаясь к мужу, но не успел Иштван открыть рот, как за него ответил Матэуш Де Кольбер:

– Мои вэвэ. Те, кого я обратил до того, как мы узнали про болезнь.

Элайн отпила из фарфоровой чашки душистый чай, украдкой бросая взгляд на Матэуша, сидящего в кресле по левую руку от нее, в размышлениях. Зал после бала вернулся в прежнее состояние, словно никакого празднования не было вовсе. Ведьма пребывала в предвкушении обучения своему дару, ведь едва тот пробудился, она потеряла покой.

За ночь девушка почти не сомкнула глаз, в ушах шумела магия, перемещаясь по венам, ища выход наружу, а не найдя его, принималась «ворчливо» бродить по сосудам. Кем бы ни был тот иллюзионист, Элайн была благодарна ему; мог ли он знать, чем обернется его поступок, или же всего лишь желал скрыть улики? А главное, откуда Люсьен могла узнать о произошедшем с ее родителями? Имела ли она к этому отношение тогда?

Завтрак проходил в полном молчании. Иштван читал газету, подняв ее на уровне собственных глаз, Хадринн Де Кольбер безучастно смотрела вглубь комнаты, помешивая миниатюрной серебряной ложечкой горячий напиток. Каждый задумался о своем, не решаясь раскрыть рта. Поначалу Элайн казалось, будто с обретением дара крови ничего не изменилось, но теперь она отчетливо ощущала разницу в энергии между существами и была удивлена, узнав, что каждый имеет свою ауру, неотделимую, словно вторая душа.

Если бы было возможно облачить ее в цвет, то у вампиров она была бы темно-фиолетовая, почти черная; ее собственная казалась глубокого бордового оттенка, такой можно увидеть лишь вытекающей из локтевой артерии при кровопускании. Способности ведьмы были для нее большой загадкой, и она мысленно сделала для себя зарубку взять в библиотеке замка книги с легендами о подобных ей существах, а может, даже осмелиться вновь заглянуть в фолиант Корнеля. С чего-то же нужно начинать.

Вдруг Элайн ощутила на себе чей-то пристальный взгляд, вынуждающий волоски по всему телу встать дыбом, но наблюдение за каждым из присутствующих ответа не дало. Никто не смотрел в ее сторону, однако Иштван Де Кольбер, отложив газету, выпрямился, чуть повернув голову к плечу.

– Я ждал твоего возвращения. Ну же, покажись, я знаю, что ты здесь.

Мгновение ничего не происходило, и Элайн подумала, что на рассудке владыки сказывается напряжение в свете последних событий, а может, прорвались наружу потаенные мысли, но тени на стенах начали подрагивать в известном только им танце, побуждая девушку в испуге озираться по сторонам. Тени, отбрасываемые каждой поверхностью, сгущались, становились плотными, казалось, поглощая робкий утренний свет, пробивающийся из окон, пока не сформировались в нечеткий силуэт.

– Ну же, Эгон! Я теряю терпение, если ты сейчас же не окажешься здесь, будь уверен, я выпорю тебя!

Силуэт стал четче, а после медленно поплыл по стене к полу, перетекая ручейком к ножкам кресла, на котором сидел глава вампиров, скорчившись от злости. Тьма теней забурлила, поднимаясь, и теперь вырисовывались явные черты мужского тела, накрытые длинным плащом. Незнакомец так и остался на коленях перед креслом, практически касаясь дощатого пола лбом.