Книга Сердце шута, страница 113 – Кэтрин Болфинч

Еще никогда я не чувствовал себя таким счастливым, почти безумным.

Я сорвался с места, в считаные секунды оказавшись рядом с ней, и молча обнял, прижимая к себе. Цитрусовый аромат тут же наполнил легкие, успокаивая. Анабель несмело обвила меня руками в ответ, будто не ожидала такой реакции.

– Думал, что ты там, – прошептал я, зарывшись носом в ее волосы на макушке. Анабель подняла голову, вглядываясь в мои глаза. На ее лице отражалась целая гамма чувств от волнения до страха и облегчения.

Боже, как же хорош сегодняшний день.

– Ты был внутри? – тихо спросила она, стирая сажу с моей щеки.

– Искал тебя, – кивнул я, а затем порывисто поцеловал ее, пытаясь понять, реальность ли это.

Ана отстранилась, я опустил руки на ее талию. Девушка метнула взгляд на дом, нахмурилась и снова посмотрела на меня. Тонкие пальчики с силой сжались на моих плечах.

– Мартина осталась дома, когда мы ушли.

Анабель озиралась по сторонам. Паника разливалась по ее лицу, делая и без того бледные щеки еще белее. Казалось, совсем немного, и она просто упадет в обморок.

Я придерживал девушку, не находя слов. Что можно сказать в такой ситуации? Если бы десять минут назад я услышал, что все будет хорошо и наладится, я бы, не глядя, пристрелил человека, который бы мне это сказал.

Главное, чтобы никто сейчас не пристрелил нас. Хотя это, конечно, вряд ли. Люди Санчеса ведь думали, что все, кто нужен, в квартире. Или это просто попытка запугать?

– Ты уверена, что она никуда не уходила? – спросил я, сильнее сжимая ладони на тонкой талии. Ана кивнула, а затем решительно шагнула в сторону дома. Я остановил ее, пригвоздив к месту. В своей решительности, которая граничила с сумасшествием, Анабель напоминала олененка Бэмби.

– Там Мартина! – взвизгнула она, вырываясь из моих рук. От ее крика побежали мурашки. Наверняка мой голос звучал точно так же, когда я искал ее в горящем доме. И сейчас приходилось держать ее, загораживая собой тошнотворное зрелище.

– А еще обученные люди, которые знают, что делать.

– Но…

– Ана, – устало проговорил я, а она вцепилась в мою спину с такой силой, что стало больно. Анабель тихо всхлипнула, спрятав лицо у меня на груди. Рядом в коляске спал Генри. Дождь с силой хлестал по открытым участкам кожи и не оставлял ни одного сухого пятнышка на одежде. Позади нас полыхал дом, как синоним нашей привычной жизни. А я сжимал Ану в объятиях, пытаясь подыскать слова. Нужны ли они?

Я даже не хотел представлять, что она чувствовала. Я потерял родителей в глубоком детстве и даже не помнил об этом, потерял Розу, когда был школьником, и память тоже не сохранила этого в моих мыслях. Но если в ее душе происходило то же самое, что в моей несколько минут назад, то я был готов пойти камнем ко дну, потому что знал, что это моя вина.

Из-за меня она снова переживала кошмар. Из-за меня ее снова съедало отчаяние.

Я прижал девушку крепче, оставив поцелуй на макушке. Возможно, она больше не захочет меня видеть, и я эгоистично хотел продлить минуты тепла, пока мог спокойно касаться ее, пока мог гладить по спине и перебирать черные волосы, влажные от дождя.

Я прикрыл глаза, вдыхая запах мокрого асфальта, сквозь который пробивались апельсины. Я бы запечатал это в своем сердце, забрал бы ее, спрятал от всего мира. Но, кажется, правильнее всего было бы уйти, помочь Анабель и Генри исчезнуть. Как сказала Мартина, порой мы принимали страшные и сложные решения. Это одно из таких. Когда наступаешь на собственные желания, гордость и чувства, но понимаешь, что это правильно.