Книга Сердце шута, страница 41 – Кэтрин Болфинч

Боже.

Все до комичного напоминало сцену из немого кино и недавнее прошлое. Только вот теперь в растерянности в дверном проеме стоял он, а неуверенно топталась в подъезде я. И я понимала его желание тогда поскорее уйти, поэтому шагнула назад.

– Только не говори, что сейчас молча уйдешь, – заговорил Хорхе.

– Я увидела, что ты жив, этого хватит. – Он, не говоря ни слова, открыл дверь пошире и отступил в темноту квартиры. Я расценила это как приглашение и вошла в небольшой, точнее, крошечный, коридор. Мы едва помещались в нем вдвоем, поэтому Хорхе остановился на входе в гостиную в оливковых цветах.

Признаться, эта квартира олицетворяла все происходящее в районе. Она буквально была самым ярким его отражением. И я искренне не понимала, почему Хорхе, который воротил миллионами, жил здесь. Вопрос об этом едва не слетел с моего языка, но я вовремя заткнулась. Пусть из нас двоих он городит бред.

Хорхе, прихрамывая, двинулся в сторону кровати. Маленькая односпальная кровать была почти единственной мебелью в комнате. Я смотрела на широкую спину, покрытую синяками, до тех пор, пока Хорхе устало не плюхнулся на подушки.

Я села в его ногах, бесстыдно разглядывая синяк под глазом, разбитую губу и взъерошенные волосы. Казалось, в этом и был весь Хорхе: в безрассудстве, в безумии, глупых шутках и ситуациях, но было ведь и что-то еще. То, что держало его около Аарона, заставляло тепло отзываться о Луизе, нежно разговаривать с маленьким Генри, со мной.

– Меня должны были избить, чтобы ты пришла? – разорвал тишину Хорхе.

– Почему ты сам не пришел?

– Я собирался, – протянул он загадочно. – Но споткнулся о чей-то кулак, и теперь я здесь, – усмехнулся Хорхе, затем серьезно осмотрел меня, словно сканер. – Просто шучу, знаю, что после такого тяжело куда-то ходить.

– То есть я, родив всего три недели назад, тебя опередила?

– А что бы сказала Мартина?

– А есть о чем? – выгнула бровь я. – Мы ведь друзья. – Он утвердительно кивнул. Что-то внутри кольнуло, неловкость казалась осязаемой, словно мы встретились впервые.

– Мне нужно переживать о том, что я в унизительном состоянии?

Я отвлеклась от мыслей, натянуто улыбнулась и, подначивая, спросила:

– То есть тогда я все же была в унизительном состоянии?

Хорхе вдруг стал серьезным, подался вперед, брови сошлись на переносице, а с губ слетел тихий стон боли. Я замерла, вглядываясь в карие глаза.

– Нисколько, – прошептал он, а его пальцы нежно скользнули на мою щеку.

Я прикрыла глаза, нагло наслаждаясь этим мгновением. Нельзя. Это совершенно точно неправильно, но я чувствовала тепло его касаний, нежность и внимательный взгляд.

Я поймала себя на мысли, что почти не дышала, боясь, что момент исчезнет, если хоть капля воздуха попадет в легкие.

Хотелось, чтобы время остановилось.

Чтобы вся жизнь остановилась.

Я открыла глаза, и еще несколько секунд мы просто смотрели друг на друга. В этот миг чувствовалось столько интимности, что ни один секс не заменил бы этого. И если бы я немного подалась вперед, а он наклонился, мы легко могли бы поцеловаться. Вот только от этой мысли что-то внутри екнуло, перевернулось и затянулось тугим узлом.

О чем я только думала?

– Тогда ты тоже нисколько не унижен, – тихо проговорила я. Хорхе убрал руку, растягивая губы в язвительной усмешке.