Книга Сердце шута, страница 47 – Кэтрин Болфинч

– Проверю, как Ана, – оповестил я. Мартина согласно кивнула. Наверное, ей тоже было не особо комфортно находиться рядом с преступником. Как однажды заметила Анабель, у меня ведь зловещая аура!

Я прошел в комнату, в которой до этого скрылась девушка. Вокруг царил полумрак, разрываемый только неясным светом детского ночника. Анабель стояла около кроватки, спиной ко мне, кажется, даже не услышала мои шаги. Ее платье было расстегнуто, открывая аккуратную спину. И правильнее всего было бы отвернуться, выйти из комнаты, дать ей время, но я не мог оторвать взгляд от маленьких, едва заметных белых полос на спине.

Бархатную бледную кожу покрывали беспорядочные шрамы. А я как завороженный смотрел на них, даже не заметив, как оказался рядом. И, не сдержавшись, дотронулся до самой толстой линии, осторожно обвел пальцем. Анабель вздрогнула, замерла, неестественно выпрямив спину, но не отошла, не прогнала, ничего не сказала. Позволила ее касаться.

Что, черт возьми, я делал?

Но я не мог остановиться.

– Кто это сделал? – шепотом спросил я. Анабель снова вздрогнула, повела плечами, как бы сбрасывая мое внимание. Ни капли не смущаясь, потянула платье вниз. Я отвернулся, втянув воздух сквозь зубы. Черт.

– Я росла в приюте, – как данность проговорила девушка, натягивая на себя футболку на несколько размеров больше.

– Хочешь, я найду их? – Стоило точно заклеить себе рот скотчем. Ана повернулась ко мне, посмотрела снизу вверх, грустно усмехнулась и покачала головой:

– Они давно сгнили в тюрьме.

– Ты слишком добра.

– А ты готов убить любого?

– Если они причинили боль моим близким – да, – мрачно отозвался я, поймав ее взгляд. Сейчас, в старой огромной футболке, в полумраке, Анабель казалась такой хрупкой, что мне до безумия сильно захотелось ее поцеловать. Да, в этот вечер я нашел ответ на свой собственный вопрос, она мне нравилась. Наверное, иначе я бы не стал делать все то, что делал.

– Может, это и верно, – пожала плечами девушка, все еще смотря в мои глаза. И в ее взгляде не было осуждения, непонимания или страха. Я подошел ближе, сокращая и так ничтожное расстояние между нами. Она не отступила, лишь с любопытством наблюдала за моими действиями.

Мои пальцы легли на бледные щеки, покрывшиеся румянцем. Ана прикрыла глаза. Я подался вперед, осторожно, будто боялся, что момент исчезнет, накрыл ее губы своими. Пустота пропала насовсем, ее не стало, зато проснулась целая тонна других эмоций. Я чувствовал только то, что хотел ее касаться, дарить тепло и спокойствие, в котором она нуждалась. Я хотел сказать, как мне жаль, что ей пришлось все это пережить. И хотел, чтобы она жаждала моих прикосновений. И в момент, когда она ответила, неуверенно вдохнув и раскрыв губы, я был готов умереть.

Она так же осторожно опустила ладони на мою грудь, привстала на носочки, целуя меня. В этом не было пошлости, разврата или похоти, лишь спокойное, тихое изучение, отчаяние и поиск тепла. Мир правда становился ярче, когда Анабель просто стояла рядом.

И я путал пальцы в темных волосах, вжимая ее в себя. Я не знал, что будет завтра, но сегодня хотел жить. Наверное, впервые эта самая жизнь текла по венам вместо крови, разносила тихую радость в самые отдаленные, охладевшие уголки моего тела.

А она цеплялась пальцами за мою рубашку, сминая ткань. И, наверное, ее голова тоже полнилась целой чередой вопросов. В кроватке посапывал ее ребенок от другого мужчины, а на кухне сидела тетя ее мужа. И, наверное, он всегда будет преследовать тенью ее жизнь, но сейчас я не хотел об этом думать.