Книга По другую сторону Алисы, страница 194 – Алена Тимофеева

Более ничего говорить и не требовалось. Никаких официальных подтверждений ее словам в личном деле, оставленным Гарсией, я не помнила. Но почему-то я ей сразу поверила. Не было никакой смерти во сне. Только отчаяние и безысходность.

– И это того стоило? Застряла здесь на десятки лет… Ты как рыба на суше.

Я не могла оставить Жасмин здесь. Не после услышанного. Ее смех прозвучал горько, словно вот-вот грозил перейти в плач.

– Ха-ах, нет… Я не знаю. Что будет дальше? Ты мне не ответишь… – В голосе женщины звучало смирение. Но ответ у меня был наготове.

– Освобождение. Тебе пора покинуть Кейн Хилл.

Едва я произнесла эти слова, как тьма в конце коридора понемногу начала рассеиваться, а сумрак, что царил вокруг нас, уступил место дневному свету. Вскоре наши фигуры с Жасмин окутал ослепительный белый свет, отправивший ее дальше, а меня обратно на дорожку у водонапорной башни.

Я вынырнула из закоулков памяти, возвращаясь к настоящему. Судя по шагам, что слышались за дверью моей спальни, оно сейчас должно было нагрянуть. Дверь бесшумно отворилась. Петли все же смазали.

– Элис?.. Ты вернулась? – спокойно задал ненужный вопрос Джо, ступая в комнату. Он был одет в свитер кобальтового цвета и простые серые брюки. Волосы его немного отросли, и теперь челка падала ему на глаза. Обычно он не пропускал визиты к парикмахеру.

– Ты же знаешь, что меня выписали. Один-один, дорогой. Не думаю, что у тебя снова получится упрятать меня в психушку. Как вышло у твоего покойного отца, например, – мстительно проговорила я. Видит вселенная, я не хотела, чтобы разговор принял такой оборот. Но умирать еще раз совершенно не желала. Я не сдамся, как сдалась Жасмин. Буду идти до конца. И, сколь иронично это ни звучало, надеюсь, мое упорство не приведет меня к собственной гибели. Ведь именно этого я и хочу избежать.

Я посмотрела в эти осточертевшие мне голубые глаза. Лед, таящий в своих глубинах опасность, которым наградила природа радужку глаз Джозефа, вызывал страх. Страх и желание убраться от мужа подальше. Скажи мне кто о такой реакции пять лет назад – не поверила бы. Ни за что.

Джо подошел к кровати, медленно, словно шаги давались ему с трудом, и без моего разрешения опустился на мягкий матрас.

– Ты должна понимать, что я сделал это ради тебя… Ведь ты мне не чужая, пусть у нас и были трудности…

Тут я его прервала и рассмеялась в голос, понимая, что нахожусь на грани истерики.

– Да-а, трудности. Натравил на меня любовницу, свалил все на нее, потом сошелся со мной, затем изменил, обвинив во всем меня, между прочим, а потом и вовсе – сдал в приют для душевнобольных. Ничего не перепутала? – уточнила я сквозь смех. Успокоившись, тихо, но твердо заявила: – Я тебе ничего не должна.

– Мне жаль, что ты так думаешь. Я никогда не хотел тебя убивать, как можно было вообще о таком подумать… Ева восприняла все слишком буквально… помешалась…

И здесь я снова оборвала поток лжи:

– У тебя все помешанные, сумасшедшие. А как насчет тебя? Воспламеняющий взглядом?^[45]

Плечи Джозефа дернулись, руки скомкали покрывало. Дорогое, глаженое. Некрасивые складки, собравшиеся под его пальцами, потянулись ко мне. Я подавила желание их расправить.

– Что ты хочешь этим сказать? – ровным голосом осведомился супруг. Его руки разжались, отпуская покрывало. Но прежний вид уже было не вернуть. С людьми точно так же.