Книга Лисы и Волки, страница 103 – Лиза Белоусова

У меня глаза на лоб полезли. Изенгрин производил впечатление редкостно честного и трудолюбивого ученика, не помышляющего о прогулах, да и Солейля с Гери он контролировал, следя, чтобы присутствовали на занятиях, – и не предположишь, что он способен на такие слова. Но он их произнес. И они меня убедили. Ведь действительно, меня никто не видел, кроме Марины, но ей дела нет до того, где я. Так что…

– Пожалуй, ты прав, – потянулась я к злополучной ручке, манившей меня так долго, но не успела: Изенгрин галантно приоткрыл дверь и пропустил меня внутрь. Я проскользнула в зал, волк – за мной.

– Ты тоже будешь смотреть?

– Почему бы нет, – пожал плечами он. – Я тоже быстро к Марине побежал, с учителями не сталкивался, а оправдание уж какое-нибудь найду. Или даже правду скажу, если спросят: ты ведь еще на нейтральной территории, поэтому тебе необходимо лучше понять волков и лисов. Вдруг ты сегодня же определишься.

– Ты заинтересован в моем выборе?

– Разумеется. Я ведь староста. Мне приятно, когда на нашу сторону прибывают люди – маленькие дети при поступлении, некоторые ребята при переходе. Это значит, что мы лучше лисов, а стать лучше их – наша основная цель.

– Погоди. Ты сказал «некоторые ребята при переходе»? То есть при желании можно поменять лагерь?

Почему-то мне казалось, что, если ты причислен к кому-либо, от этого уже не избавиться. Решение окончательное, распределение однозначное.

Изенгрин поразился моему изумлению:

– Конечно. Но ребята редко переходят – это считается предательством, и они становятся изгоями в обоих лагерях. Уж лучше терпеть какие-то минусы и недостатки на одной стороне, чем быть козлом отпущения у всех без исключения.

В какой-то мере это правильно: здесь нет абсолютных изгоев. Обстановка в целом положительнее, чем в других школах без каких бы то ни было разделений на «команды».

Я хотела согласиться, но сказать мне не дала резкая помеха со стороны сцены. По ступенькам на нее поднялась девушка в простом коротком черном платье, неаккуратно сжимающая микрофон. Из-за того, что она стиснула его у самой верхушки, он и издавал неприятные звуки.

Покраснев от смущения, быстро взяв его правильно и откашлявшись в сторону, она нацепила на лицо дежурную улыбку и начала в лучших традициях школьных празднеств:

– Вот и подошла к концу первая часть нашего концерта. Уважаемые гости полюбовались нашими одаренными младшеклассниками и, будем надеяться, уже оценили их способности по заслугам, чтобы позже принять решение и назвать лагерь, достойный награды. Однако наше время еще не закончилось, и вам предстоит увидеть выступления учеников старших классов. Вторую часть открывает Лама из лисов, одиннадцатый класс!

А потом поспешно соскочила со сцены.

Из-за кулис на середину сцены вылетела названная ведущей Лама – девушка с узким лицом и раскосыми глазами. Она была длинной, тонкой, по-эльфийски музыкальной – хрупкая, привлекательная; талия подчеркнута цветастой пышной юбкой и просторной рубахой. Кроме того, на плечи ее был накинут яркий расшитый платок.

Удивительно красивая.

Улыбнувшись – уверенно, без фальши, с четким намерением очаровать всех в зале, – она приняла позу для начала танца: выгнула запястья, округлой аркой подняла руки над головой. Я даже обрадовалась, что она будет танцевать, а не петь. В такой юбке заниматься чем-то иным – грех, уж больно великолепно она должна кружиться.