Книга Лисы и Волки, страница 128 – Лиза Белоусова

Неужели конец пришел так неожиданно?

Красные пятна расползались. Тени продолжали заливаться, словно гиены, и я почти чувствовала прикосновения когтистых лап. Они словно хотели утянуть меня куда-то. Роились в комнате, подлетали к потолку, ползали по стенам, выли из-под кровати, ютились в углах и прыгали среди одеял.

Слезы бежали по щекам и солью разбавляли соль. Кровь еще текла; взгляд перескакивал с предмета на предмет в поисках хоть какого-нибудь средства защиты. И тут я заметила: тени не приближались к мерцающей надписи.

Сердце гулко стукнуло: спасение!

С трудом оторвав слабеющее тело от постели, я по полу, отгоняя монстров, поползла в противоположный конец помещения. Они выли, цеплялись за одежду, визжа, как бесы и русалки в народных преданиях. Но едва я коснулась одной из холодных шершавых букв, все стихло.

Не стало дикого шума, рассеялась густая тьма за спиной. Судорожно хватаясь за обои, чтобы не упасть, я поднялась на ноги. Нащупав ручку, ворвалась в ванную, поспешно ударив по выключателю и рывком захлопнув за собой дверь. Свет показался благословением. Прорвал ткань ночного кошмара, почти вернул в сознание и окутал сладким ощущением безопасности.

Горло вновь сжал спазм, и я, предчувствуя новый приступ, повисла на раковине, наклонившись к самому ее дну. Все внутри скрутилось, и меня вырвало ярко-алой кровью. Та расплескалась по белоснежной поверхности, создав странные жуткие узоры. Линии переплетались между собой, капли разбухали, как смертельные опухоли…

Перед глазами задвоилось. Я зажмурилась, чтобы переждать тошноту, но та не проходила.

– Давай, Хель, посмотри на меня. Неужели тебя действительно так легко лишить равновесия?

Голос прозвучал неожиданно; и без того напряженные нервы едва не оборвались. Говорила девушка, мне определенно незнакомая.

– Ну-ну, Хель. В зеркале.

Я заглянула в блестящую гладь. В ней отражалась я: бледная, со вздувшимися венами, в крови. Словно только что вернулась из пыточной. Хотя, по сути, так и было.

Зеркало завибрировало. Спираль в центре разрасталась, щупальцами обвивала каждый отраженный в нем предмет. Они стискивали по очереди вешалку, корзину для белья, унитаз и сушку, и те рассыпались в пыль. Мое собственное лицо перекосилось, будто кто-то приложил к нему ладонь и свернул, как податливую ткань.

Передо мной была уже не я.

Хватило доли секунды, чтобы узнать эту девушку. Та самая, танцующая на школьном празднике; та самая, резвящаяся на поляне вместе с волком. Русоволосая красавица с выразительным взглядом – уверенным, жестким, насмешливым. Облаченная в цветастый пышный сарафан, расписанный цветами и рунами.

Она стояла, наклонившись вперед, подперев щеки кулачками. И почему-то не возникало сомнений, что она презирает меня; на мгновение я почувствовала, как ее каблук врезается мне в поясницу, пришпиливая к холодной влажной плитке.

– Посмотри на себя. Ничтожество. В мое время тебя бы бросили на костер – в жертву какому-нибудь богу. Медведю, например, – он любит обедать грешниками. Хотя тобой он бы подавился. Слишком много грязи… Взгляни, ты вся в ней.

Если до этого момента я была уверена, что просто испытываю галлюцинации, то теперь я перестала что-либо понимать; разве галлюцинации разговаривают?

– И что ты молчишь? – недовольно надулась девушка. – Даже не спросишь, кто я и не я ли устроила тебе это крошечное испытание? Неинтересно? Я разочарована, Хель.