Книга Война и потусторонний мир, страница 143 – Дарья Раскина

– А, ну вот и он, – обрадовалась Ягина.

Звук повторился, но еще недовольнее. Что же это за смотритель, который разговаривает подобным тоном?

В глубине дома скрипнула дверь. Тяжелые шаги заставили звякнуть посуду в буфете. Из темноты выступила фигура столь громоздкая, что ей пришлось пригнуться, чтобы поместиться в проем. Вначале Александре привиделось, что она была еще и мохната сверх меры, но пришлось списать это на усталое воображение. Человек, выступивший на свет, был великаном в меховом тулупе, но вовсе не животным.

Остановившись на пороге, он обвел осоловелым взглядом гостей.

– Кого занесла нелегкая? – пробасил он, сбрасывая тулуп с плеч.

– Что это ты неприветлив, Михайло Саввич, – заявила Ягина, упирая руки в боки, – или не признал меня?

– Мало ли нечисти здесь шляется, – протянул смотритель, ступая в комнату, – всех не упомнишь.

– Ну и дружелюбен же ты сегодня, голубчик. В прошлый раз мы с тобой расстались, ты говорил, что встретишь меня с распростертыми объятиями, разве не помнишь?

– В прошлый раз… – задумчиво отозвался смотритель, будто не совсем понимая ее. – В прошлый раз… – Он потоптался на месте своими огромными лапами в разбитых сапожищах. – Извольте ваши документы.

Глаза Ягины распахнулись от возмущения.

– Посмотри на нас, мелкий ты человек, какие у нас документы! Лучше дай нам умыться, наесться и как следует выспаться. А потом смени нам лошадь.

– Без документов не могу, – пробубнил смотритель. – Ваша подорожная…

– Да пропади она пропадом, твоя подорожная! – Ягина притопнула, начиная злиться. – Лучше скажи, где твоя драгоценная Маша?

Услышав имя, смотритель поднял было голову, но тут же, отвернувшись, зашагал к двери.

– Да кто ж ее знает…

Сначала показалось, он ушел с концами. Но нет, тон Ягины оказал достаточное внушение. Шаги его отдалились, но почти сразу загремели снова.

Пока Ягина помогала Константину содрать приставший к обгоревшей коже мундир, смотритель принес ведро из колодца. Александра тем временем отыскала на полке мутный стакан, протерла его рукавом и зачерпнула воды. Константин с благодарностью принял. Понадобилось не меньше десятка стаканов, чтобы ему стало лучше. Ожоги затянулись, на их месте появилась нежная розовая кожа. Когда краснота осталась лишь на плечах, Константин сделал знак, что ему довольно.

– Благодарю вас, остальное – ерунда, само заживет, – сказал он, вертя в руках безвозвратно испорченный ментик.

– Позвольте, да там все обожжено, – возразила Александра.

Она попыталась заглянуть Константину за спину, но он уже натягивал потертую красную крестьянскую рубашку медвежьего размера, любезно принесенную смотрителем.

– Не стоит беспокоиться.

Вскоре на столе булькал самовар, дымились кружки лесного чая, в блюдцах темнело плесневелое варенье. После плена, погони и огненного моста Александра впервые разрешила себе снять портупею и вытянуть ноги.

– Каков наш дальнейший план? – спросила Ягина, макая в варенье закаменевшую сушку.

– Не разумнее ли будет вернуться? – предложила Александра, глядя на Константина. – Разве возможно вам, цесаревичу, путешествовать без охраны?

Константин осторожно помешал чай, взбалтывая мятные листья.

– Мне нет пути домой, отец был весьма прямолинеен в этом вопросе при нашем прощании. Что до охраны, то не вы ли назначены мне защитником?