Книга Война и потусторонний мир, страница 147 – Дарья Раскина

– Ягина? Что-то стряслось?

– Могу я войти? Вы в приличном виде?

С каких это пор Ягина столь щепетильна? И в каком таком они могли быть неприличном виде?

– Конечно.

Первым делом в приоткрывшуюся дверь скользнула свеча в золотом ореоле, а следом и сама Ягина. Дрожащий свет играл в распущенных волосах, окрашивая их в цвет раскаленной подковы.

– Послушайте же, я разговорила смотрителя, – сказала она, усаживаясь на кровать Александры и распространяя вокруг себя легкий винный запах. – Видите ли, несколько лет назад я останавливалась в этом месте и помню и станцию, и ее хозяина совершенно иными. Михайло Саввич – добрейшее, скромнейшее существо. Я в то время повздорила с Полудницей, и стерве так хотелось мне отомстить, что она подожгла мне ногу и оставила в борозде молить о помощи. Так вот, Михайло Саввич меня нашел, принес к себе, а как я оправилась, все норовил сопровождать чуть не до самого Мертвого царства. Еще с того самого первого раза я запомнила его дочку, очаровательную Машеньку, которую Михайло Саввич нашел заплутавшей до смерти в лесу и приютил на станции. Именно Мари создавала здесь уют, а отец в ней души не чаял, и, признаюсь, было от чего: невинный, но рассудительный взгляд ее голубых глаз, кротость и достоинство в обращении и меня покорили с первого взгляда.

– Что же с ней случилось? – спросила Александра, против воли заинтересовываясь рассказом.

– Недавно сюда пожаловала делегация болотников, возвращавшихся с бала в Малахитовых подземельях. По своему обыкновению шумели, ругались, требовали немедля транспорт – устроили настоящий гвалт и всячески стесняли бедного смотрителя. Все это продолжалось до тех пор, пока к ним не вышла юная Маша с угощениями. Увидев девушку, они заметно присмирели, заулыбались и приняли решение остаться с ночевкой. На следующий день у них поломалась карета, после кто-то заболел – в целом провели они на станции не меньше недели. А когда уехали – Машеньки и след простыл. Михайло Саввич опомнился, помчался в погоню, но у болотных границ его закружило и выкинуло. Как он ни умолял, как ни плакал, его так и не пустили даже увидеться с дочерью.

– Погодите, – вмешался Константин, – вы уверены, что это болотники похитили девушку?

– Я в этом не сомневаюсь, – отрезала Ягина. – Разве ты не знаешь, как их народ охоч до развлечений? Что для них может быть лучше, чем новая игрушка?

– Быть может, – задумчиво согласился Константин. – Что ж, это и в самом деле печальная история. Но… в чем была срочность рассказать ее?

Ягина посверлила его взглядом:

– В отличие от смотрителя, тебя, Костя, в болотном княжестве побоялись бы водить кругами. А там уж я смогла бы отыскать Машу и помочь ей вернуться.

Константин сел прямее, во всей его фигуре выразилось напряжение.

– Но у нас миссия, мы и так задержались. А проезжать через болото – серьезный крюк.

Ягина сложила руки на груди.

– Прямо только вороны летают, – сказала она с недовольством.

– Это далеко? – вмешалась Александра.

– Пара десятков верст до границы, там придется оставить лошадей, им нет хода на болото. Но я уверена, как только при дворе узнают о нашем прибытии, за нами вышлют.

– Вы же знаете о моих отношениях с болотной родней, – проговорил Константин сухо.

– Однако там тебе не грозит ничего страшнее недовольного взгляда престарелой жабы.