Книга Война и потусторонний мир, страница 74 – Дарья Раскина

Шар поднялся выше, пушка выстрелила еще и еще, два снаряда разорвались над головой, но третий бухнул уже под ногами. Здесь, на морозной облачной высоте, бесы не имели силы. Петр уткнулся лбом в плечо и принялся хватать обожженным горлом хрусткий утренний воздух. Ветер обдул щеки и взбодрил изможденное тело. За далеким лесом торжественно разливалось золото солнца.

Веревка снова поползла вверх. Двигалась неровно и перетягивала руку так, что казалось, вот-вот вырвет кости, и все же это было лучше, чем сломанная шея, так что Петр держался. Теперь он уже слышал, как из корзины сдержанно переругивались: «Да как же вы тянете, вы его сбросите!» – «Как еще мне его тянуть? Он весит, как кобыла…» – «Но тянете-то вы не кобылу, граф, нежнее!»

Наконец над головой распахнулась дверца. Петр подтянулся, вцепившись в края корзины, но замерзшие пальцы соскользнули, и он бы рухнул – да только Лонжерон в последний момент ухватил его за ворот. Там же темляк! Удивительно, но кисточка не жгла, Лонжерон ее, кажется, и вовсе не заметил. Втянув Петра внутрь, он отдернул руку и принялся сворачивать кольцами впопыхах втянутый якорь.

Петр сделал неровный шаг и рухнул на лавку.

– Простите, князь, – заторопился Елисей, отрывая извиняющийся взгляд от приборов, – я бы непременно дождался, но они выкатили пушку…

– Полно… вам… – сказал Петр, задыхаясь, – полно.

– Где вы были? – бросил хмуро Лонжерон.

– Меня пригласили посидеть на дорожку. – Петр поправил воротник на наливающейся синяками шее и с трудом поднялся.

Лонжерон изучил его резким взглядом, а потом вытянул из-за пазухи фляжку. Оттуда же, подцепленная ею, выпала игральная карта. Петр поднял ее и покачал головой.

– Могли бы предупредить, что намереваетесь мухлевать, – сказал он, разглядывая портрет Иверии.

Лонжерон отер губы.

– Вы тоже не были слишком откровенны, – указал он на темляк.

Петр вынужден был согласиться. Он снял с шеи веревку и стал разглядывать серебряную кисточку.

– Отчего в нем такая сила?

– В него вложена защита от тех, кто желает навредить вам.

– Но вас она не обожгла?

Лонжерон кинул на него косой взгляд.

– Я не желаю вам зла, – процедил он с неохотой. – По крайней мере сегодня.

Выпив воды и почувствовав себя немного лучше, Петр огляделся. Утро вовсю разыгралось, расцветало вдали сливочно-розовой полоской, мимо кусками корпии ползли облака. Елисей сверялся с картой, Лиза хлопотала с рычагом горелки, и приходилось признать, что под ее управлением шар двигался едва ли не плавнее.

– Мы уже взяли курс на Медную гору?

Елисей мотнул головой:

– Придется сделать крюк, чтобы не лететь напрямую через Лихие земли.

Петр насторожился.

– Лихие земли? Что это за место?

– Лихое заклятие – взрыв соляной, неотменимой мертвой силы. Кощей попытался переломить им ход войны, но вместо этого выжег лес, уничтожил все, что жило там, и навечно заразил землю.

– Там и сейчас опасно?

Елисей кивнул:

– Когда мы пересечем бесовскую границу, нам придется лететь на порядочной высоте, чтобы не отравиться. Но не извольте волноваться, мощности шара хватит, нам ничто не угрожает.

Петр осмотрел команду и спохватился:

– Василиса?

– Тут я, барин. – Девочка стояла на лавке и во все глаза смотрела вниз.

– Ты что же, не боишься? – спросил Петр, усаживаясь рядом.

– А чего бояться? Хуже, чем у бесов, жизни мне не будет.