Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 161 – Адела Кэтчер

– Ван Сяоши оказал помощь моей семье, – сказал он, поднявшись. – Кроме того, на войне он излечил многих и отчаянно сражался вместе с нами.

– Никто не спорит с вами, Мастер Лун, – отозвался Старейшина в синих одеждах и длинной седой бородой. – Заслуги Ван Сяоши будут учтены. Именно поэтому мы считаем, что, если он останется за пределами наших земель в юго-западных лесах, куда и сбежал от преследования, и больше никому не причинит вреда, мы не станем настаивать на казни. Однако, если он нарушит наши условия и вернется из изгнания, мы будем вынуждены принять меры.

Все собравшиеся закивали. Фа Шэньхао не шевельнулся, только ниже опустил голову, сильнее сжав пальцы в кулаки. Толпа в зале начала гудеть.

Не желая больше слушать эти несправедливые обвинения, Лун Байхуа поднялся и вышел прочь из зала.

Лун Ань открыл глаза. Курительная палочка уже догорела, ссыпавшись на подставку серым пеплом. Выход из медитации получился плавным, так что у него даже не кружилась голова.

Отступник. Ван Сяоши стал отступником. Его боялись, его презирали. Никто не брался за такую сложную, почти невыполнимую задачу – разобраться во всем и понять его. Он отталкивал от себя близких, но при этом готов был добровольно отдать ради них все, что имел. Даже свою душу.

Толпа жестока. И толпа глуха. Она не станет слушать твои доводы. Кинь своре собак кусок отравленного мяса, и она набросится на него, даже если станешь кричать, что в нем яд.

Ван Сяоши был совершенствующимся, врачевателем, который спас не одну жизнь. Его дар к целительству вызывал непонимание, а на некоторых даже наводил ужас, но для многих его помощь стала единственным выходом в момент отчаяния. И вот, когда его обвинили в чудовищных деяниях, все те, кому он когда-то помог, высказались против него из страха. Тех немногих, кто осмеливался оправдывать его, презирали. Тот фермер, вероятнее всего, лишился всех своих земель в считаные дни…

Был ли смысл кричать? Был ли смысл открыто выступать против обозленных людей, которые преследовали свои цели? Что бы изменилось, если бы Лун Байхуа принялся отстаивать его правоту? Лун Ань чувствовал его ярость – он не верил ни единому слову собравшихся. Но мог ли он хоть что-то доказать в одиночку?

Лун Ань встал с пола и вернулся на свое место напротив ноутбука. Он свернул окно с диссертацией и открыл браузер. Как ему найти доказательства? С чем выходить против толпы, кроме собственной веры и знания, что все не так, как думают люди?

Ему не хотелось это делать, но он все же с легкостью нашел среди популярных видео ролик, с которого все началось. Ван Цин толкнул девушку в магазине, и та попятилась, а потом вдруг крупно вздрогнула и упала, запутавшись в собственных ногах и выронив свои покупки.

Лун Ань понимал, что она испугалась громкого звука от ножа, который бросил Го Пин. Он бы точно полетел в нее или в Ван Цина, если бы Лун Ань не перехватил его руку и не попал ему кулаком по лицу, разбив губы. Но ничего этого не было на записи с камеры. Видео было обрезано и длилось лишь десять секунд.

Лун Ань снова нажал на повтор воспроизведения. И снова. И снова. Он присматривался к каждой детали. Ван Цин бросил взгляд в сторону, прежде чем толкнуть девушку, потому что старался держать в поле зрения Го Пина. Это ничего не доказывает. За полками не было видно того, что могло бы объяснить его действия.