Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 25 – Адела Кэтчер

Лун Ань был ученым. Сознание человека, его способность воспроизводить в своей голове образы и картинки, придумывать, творить были для него предметом для изучения. Несомненно, очень интересным. Но сам он старался держать свой разум максимально близко к реальности. В этом мире еще слишком многое остается неисследованным, чтобы отбрасывать его, как нечто ненужное, в угоду красивым миражам.

Он вошел в отведенную для него еще в прошлый раз комнату. С момента первой постановки прошло три дня, и здесь уже, разумеется, кто-то побывал. На спинке стула висело красное платье, покрытое от тонких бретелей до подола блестящими пайетками. Слабо пахло мужским парфюмом, отчего у Лун Аня зачесался нос.

Осторожно убрав платье на вешалку в ряд с другими нарядами, он сел перед зеркалом и посмотрел на свое отражение. В прошлый раз во время медитации ему не удалось понять, как выглядел он сам. Теперь он тоже знал ненамного больше – он явно был одет во что-то светлое, скорее всего серебристое, но его волосы не были такими же длинными, как у юноши на той крыше. Возможно, это была очередная шутка подсознания – как он ни старался отгородиться от своего разума, тот все равно подсовывал реальную картину.

Лун Ань снял тонкую прозрачную резинку, которая удерживала его пряди в коротком хвосте, и достал из принесенной с собой сумки расческу. Ему не хотелось пользоваться теми, что были в этой гримерной. Едва он поднял руки, чтобы причесаться, хлопнула дверь.

– Ура, я нашел тебя, – послышался голос за спиной, и Лун Ань вскинул голову, глядя в отражение. К нему со спины подходил Ван Цин уже в той же одежде, в которой он его видел во время первой постановки. В ярком свете гримерной красивые изумрудные ткани выглядели еще дороже, а черные волосы блестели, рассыпанные по плечам.

Лун Ань отложил расческу и повернулся к нему. Ван Цин улыбнулся и помахал рукой почти перед его лицом.

– Минако сказала мне, где ты. Она очень милая, даже угостила меня вкусным, – с этими словами Ван Цин выставил перед собой вторую руку, которую до этого держал за спиной с таким видом, словно собирался отдать Лун Аню долгожданный подарок. В его пальцах было зажато небольшое красное яблоко. – Будешь?

Лун Ань покачал головой и поднялся с места.

– Уходи. Нам нельзя вот так видеться.

Поняв, что быстрее будет уйти самому, он сделал несколько шагов к двери, но Ван Цин появился прямо перед ним. На его лице было написано неподдельное удивление.

– Почему нельзя?

Лун Ань попытался его обойти. Ван Цин со смехом снова преградил ему путь.

– Сейчас не время.

Чего он не ожидал, так это того, что Ван Цин, услышав это, звонко рассмеется. Он подкинул яблоко и ловко поймал его.

– Раз ты не хочешь, я сам съем, – сказал он, откусив большой кусок от блестящего красного бока. – М-м, сладкое, зря отказался. И чего ты опять морозишься, у нас сейчас нет сценария.

Лун Ань вздохнул.

– В том-то и дело. Это нарушает ход эксперимента.

Ван Цин пожал плечами и продолжил хрустеть яблоком.

– Раз мы играем кого-то, почему бы не познакомиться нормально? Я специально пришел к тебе в образе, чтобы у тебя там не сбилось ничего, – он приблизился к Лун Аню и постучал указательным пальцем по его виску. – Кстати, почему тебя не обрядили во все это? Знаешь, как жарко в этом костюме? Тут два слоя, вот, глянь.