Книга Тысяча эпох. Искупление, страница 36 – Адела Кэтчер

– Фа Линь!

Он перестал пытаться удерживать мальчишку, потому что тот тоже затих, как кролик перед удавом. Повернув голову в сторону, Фа Линь увидел худые лодыжки, обхваченные тонкими черными ремешками туфель на высоченном каблуке.

Только Куан Ли здесь и не хватало.

– Что происходит? – продолжила она. – Ты зачем над ребенком издеваешься?

– Я издеваюсь?! – Фа Линь резко выпрямился, вцепившись в свитер на плечах мальчишки так, что шерстяная ткань вытянулась следом за его руками. – Этот гаденыш стащил мою кредитку!

Теперь он видел не только ноги Куан Ли, но и ее лицо. Она с суровым видом вскинула брови и скрестила руки на груди, переводя взгляд с него на ребенка и обратно. Через пару мгновений неловкой тишины она присела на корточки перед мальчишкой и вопросительно мотнула головой.

– Ну? Что ты здесь делаешь?

Лица ребенка почти не было видно, так как свитер все еще был в руках Фа Линя и горловина скрыла его, оставив над воротом одни наполненные слезами глаза. Он задрожал и попытался попятиться, но тут же уперся спиной в ноги Фа Линя.

Куан Ли вздохнула.

– Попробуем иначе. Как тебя зовут?

Она не улыбалась, не делала то самое выражение лица, какое бывает у большинства женщин, когда они видят маленького ребенка. Фа Линю, несмотря на злость за украденную кредитку, испорченную рубашку и вылитый кофе, вдруг стало смешно. Они оба явно не лучшие люди для общения с маленькими детьми.

Он оказался прав – не прошло и секунды, как ребенок разразился плачем. Сквозь всхлипы он проикал:

– Я… я Го… Ю…

Куан Ли нахмурилась еще сильнее и придвинулась ближе к нему.

– Как-как?

– Го… Юн…

– Оу, – произнес Фа Линь.

Он все же отпустил свитер мальчишки и натянул обратно ему на плечи. С таким же успехом его можно было повесить на проволочную вешалку – Го Юн был худой, как жердь. Тот смял свитер пальцами свободной руки, потому что во второй по-прежнему была кредитка Фа Линя, и с дрожью всхлипнул.

– Из… вините, – выдавил он.

Фа Линь вздохнул и присел тоже, придерживая его сзади за талию.

– Не реви, – сказал он. – Ты откуда здесь взялся?

Мальчик только помотал головой и занес трясущуюся ручку за спину, едва не ткнув Фа Линя в лоб его же карточкой.

– Я больше не буду.

Куан Ли цокнула языком и неумело погладила его по голове.

– Меня зовут Куан Ли. А это Фа Линь.

Го Юн уронил руку вдоль тела, как только Фа Линь забрал кредитку, которую теперь не знал, куда девать, – в карман на корточках ее не засунешь, разве что в зубах держать. Они встретились с Куан Ли взглядами и синхронно закатили глаза.

– Ну… доброе утро, – произнесла она, поднимаясь на ноги и хватая мальчика под мышки. Ребенок все еще размазывал по щекам крупные слезы, но не голосил на весь коридор. Оказавшись у Куан Ли на руках, он неуверенно обнял ее за шею и совсем замолк.

Фа Линь поднялся следом.

– Да уж. Доброе…

* * *

Ван Цин уже дважды постучал в дверь кабинета Юйлань, но не услышал знакомого «войдите». Вообще ничего – тишина, будто внутри никого не было. Но он явно видел чуть рыжеватый свет от лампы сквозь декоративную стеклянную вставку почти под потолком. Юйлань не могла оставить ее включенной и уйти – никогда так не делала.

Он постучал еще раз.

Результат был таким же.

Он не собирался ехать в научный центр и не предупреждал о том, что явится сюда. Почему-то даже не позвонил сестре, прежде чем вскочить с постели рано утром, одеться и спуститься в метро. Юйлань и не могла ждать его в такой ранний час – это слишком на него не похоже. Но Ван Цин вертелся с боку на бок с самого рассвета и никак не мог уснуть, несмотря на то, что лег, как всегда, очень поздно.