Книга Нить Ариадны, страница 34 – Камила Соколова

К моему удивлению, это мне помогло. Через некоторое время я почувствовала себя значительно лучше и теперь, сидя на кровати, наблюдала сквозь открытое окно, как белые чайки с янтарными глазками парят над деревушкой, расположенной вдоль линии моря. Я решила наведаться туда, пока не стемнело. Все равно заняться было больше нечем.

Каслбей был небольшим и единственным населенным пунктом на острове. Маленькие домики виднелись то тут, то там и были расположены не ровной линией, а так, как придется. Будто великан в древности бросил горсть этих домишек на гористую землю, так они и остались стоять на тех же местах. Только в самом центре деревни дома стояли более плотно и упорядоченно, образуя привычные улицы.

Место было тихим — ни шума машин, ни разговоров прохожих, слышен был только шум моря и завывание ветра, который дул с Гебридского моря, готовясь к встрече на самом высоком холме с беспощадными атлантическими ветрами. Я шла по одной из центральных улиц Каслбея.

На многих вывесках значилась фамилия Джефа: парикмахерская Горинга, булочная Горинга, прачечная Горинга, туристический центр Горинга. Неужели все это действительно принадлежит семье Джефа? Или на острове Барра у всех жителей фамилия Горинг?

В конце улицы виднелось массивное серое здание, которое было слишком современным для этого тихого городка. Обманчиво тонкое и разноцветное, как костюм Арлекина, стекло, казалось, вгрызалось в бетонные плиты. Большими буквами на крыше здания было отчетливо написано: «Горинг. Галерея современного искусства». Это удивило меня. Открыть галерею в таком маленьком городке? Неужели на острове столько почитателей искусства? Я толкнула дверь и оказалась внутри большого зала, залитого ярким искусственным светом. За стойкой сидела девушка, она листала журнал, но, услышав, что появился посетитель, подняла голову. Секунду ее лицо ничего не выражало, потом засветилось любопытством.

— Добрый день, ― приветливо начала она, ― проходите полюбоваться нашими экспозициями. В этом зале выставляются художники из Эдинбурга, а вот там, ― она махнула рукой, ― работы нашего знаменитого «Братства Барра». Местные художники, которые стали столичными знаменитостями.

— С удовольствием осмотрю экспозиции, ― сказала я.

— Хотите, проведу для вас небольшую экскурсию, тем более сейчас я свободна. ― Действительно, в галерее я была единственным посетителем.

— Спасибо, вначале взгляну сама. Хочу попытаться понять. А потом, если еще будет возможно, я с удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

— Конечно, как вам будет угодно. ― Девушка снова уткнулась в журнал, то и дело украдкой поглядывая на меня. Я быстро прошлась по первому залу. Меня как магнитом тянуло во второй, скрытый полумраком и тишиной. Я сдерживала свое страстное желание броситься туда сразу же. Не хотела демонстрировать девушке свой интерес. Наконец я посчитала, что достаточно налюбовалась на эдинбургские шедевры, и вошла в следующий зал, где меня окружили картины братства Барра. Здесь не было верхних ламп ― только тот свет, что проникал через стеклянную крышу, и точечное нижнее освещение. Полумрак комнаты окутал меня, растворив в себе, я смотрела сквозь сумеречный воздух, словно сквозь вуаль, и находилась в странном возбуждении, отчего рвалась то к одной стене, то к другой.