Книга Нить Ариадны, страница 86 – Камила Соколова

— Александра, давно ли ты видела Джефа? ― неожиданно спросил он.

Я почувствовала, как рука Гектора напряглась.

— Сегодня видела. Он ведь посещает те же вечеринки, что и мы с вами. ― Я попыталась ответить беззаботно.

— Я имел в виду приватную беседу, ― не унимался Барри.

Все посмотрели на меня. Гектор выглядел спокойным, но я заметила, как ходят его желваки. Нужно было что-то отвечать, я хотела отшутиться и перевести тему, но вместо этого вдруг сказала:

— Барри, мне кажется, что сейчас ты лезешь туда, куда простым мальчикам вроде тебя вход запрещен.

Все присутствующие посмотрели на меня с ужасом. Разговаривать так здесь не привыкли

— Что ты себе позволяешь? ― зашипел мне на ухо Гектор. ― Извинись сейчас же.

Но я и не думала этого делать, с непроницаемым лицом я повернулась к Барри и продолжила:

— Направил бы лучше свою энергию на Риз. Она из кожи вон лезет, чтобы тебе понравиться. Я сегодня слышала в дамской комнате, что она мечтает, чтобы ее лишил невинности такой классный парень, как ты. Так что дерзай!

Риз ахнула и, заливаясь слезами, убежала.

— Не иначе как ты сошла с ума! ― закричал на меня Гектор. ― Как еще объяснить то, что ты творишь?

Остальные гости осуждающе качали головами.

— Может, бедняжка Александра устала, ― предположила добрая мисс О’Коннели.

— Я не устала. Просто не люблю, когда некоторые личности пытаются прыгнуть туда, куда не следует, ― отрезала я и пошла прочь.

У меня болела голова, я действительно чувствовала себя усталой. Схватив первую попавшуюся шубу в гардеробе, я вышла на улицу. Ледяной ветер распахивал полы шубы, а мой взгляд блуждал по бескрайнему темному пугающему морю. Хотелось вспомнить свой дом в Америке, но воспоминания были тусклыми и серыми. Мне стало страшно, казалось, что я заблудилась окончательно. В центре этого лабиринта не видно было и проблеска. Похоже, что я потеряла то, что нельзя терять никогда, ― веру и надежду.

Позади меня разноцветными огнями светился странный серый дом. Мне не хотелось туда возвращаться. Я пошла в конюшню. Здесь было тепло и уютно, пахло сеном. Серый жеребец в яблоках тихонько заржал в знак приветствия. Я погладила его умную морду.

— Ах, милый, если бы ты знал, какой стервой я стала, возможно, ты не радовался бы так моему присутствию.

Но конь, конечно, ни о чем не догадывался и доверчиво ткнулся в меня мордой. Я обняла его за красивую сильную шею и стала рассказывать о том, что со мной произошло, признаваясь в вещах, которые меня терзают. Серый жеребец в яблоках лишь только изредка фыркал, слушая мою историю. Прошло время, не знаю сколько, казалось, что ноги больше не держат меня, и, опустошенная, я рухнула в сено, лежащее у стены. За дверью послышались шаги. Пожалуйста, пусть пройдут мимо, не хочется никого видеть. Но мои молитвы не были услышаны, дверь отворилась, и вместе с ледяным воздухом вошел Джеф Горинг.

Не говоря ни слова и не обращая на меня никакого внимания, Джеф прямиком направился к коню, погладил его умную морду и стал что-то шептать ему на ухо. Он говорил с жеребцом долго, ласково похлопывая его по шее. А тот одобрительно фыркал, переступал ногами и всем своим видом демонстрировал полное доверие к Джефу.

Не поворачивая головы, Джеф сказал:

— Ты знаешь, Алекс, что это одна из лучших лошадей на Гебридских островах?