Книга Нить Ариадны, страница 87 – Камила Соколова

Я отрицательно мотнула головой, но Джеф стоял спиной и не видел. Впрочем, он, не дожидаясь ответа, продолжал: ― Пытался выкупить ее, но упрямый Фицпатрик ее не продает. Хорошая лошадь, а я люблю, чтобы у меня было все самое лучшее.

Он повернулся, неторопливо подошел и по-хозяйски уселся рядом со мной. В Джефе органично сочетались абсолютная уверенность в себе и медлительная раскованность. Эти два качества заставляли усомниться любого собственника в своем праве на жилье, жену и на все имущество. Джеф везде чувствовал себя по-хозяйски, как дома.

— Как ты узнал, где я?

— Я наблюдал за тобой.

— Однако виду ты не показывал.

Джеф не ответил, он отломил соломинку и стал поигрывать ей. Мы вдвоем наблюдали за его движениями. Я видела его почти незаметное напряжение, ― чуть нахмуренные брови, сжатые губы, резкие движения руки.

— Алекс, я весь вечер думал над тем, что ты сказала, ― медленно, словно нехотя, произнес Джеф.

— И? ― выдохнула я.

Он чуть помолчал, затем повернулся ко мне и просто сказал:

— Я скучал по тебе, Алекс.

Трудно сказать, что произошло со мной после этих слов, словно внутри все перевернулось и сжалось в маленький комочек. Я ощутила себя маленькой девочкой, неожиданно для меня слезы хлынули из глаз. Джеф был поражен.

— Ну, что ты, Алекс, не плачь. Все будет хорошо! ― уговаривал меня Джеф.

Его руки нежно гладили меня по голове, а губы шептали обещания о прекрасном будущем, в которое мне так хотелось поверить.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я успокоилась. Постепенно мои плечи перестали вздрагивать, слезы высохли, и вместо них пришло ощущение полного счастья. Было хорошо и уютно сидеть вот так, на копне сена в конюшне, освещенной лишь тусклым светом нескольких лампочек, прижиматься к Джефу и вдыхать запах одеколона, смешанный с запахом его кожи.

Наконец Джеф сказал:

— Ладно, пойдем, детка. Мы не можем просидеть здесь всю ночь.

— Разве не можем? ― тоскливо спросила я.

— Точно не можем, ― насмешливо сказал он, встал, отряхнул соломинки с одежды. ― Поехали, яхта уже заждалась нас.

— Яхта? Мы уезжаем с острова? ― я непонимающе смотрела на него.

— Уезжаем, ― подтвердил он.

— Но куда мы едем?

— Домой, детка, домой.

Он взял меня за руку, и мы вышли на ледяной воздух. Возле замка мы нашли машину с сонным водителем. Растолкав его, Джеф таким тоном приказал везти нас к пристани, что с водителя сон сдуло как рукой.

Ночь была темной, холодной и звездной. Было слышно, как плещется вода возле пирса. В тусклом береговом освещении «Нить Ариадны» лениво покачивалась на волнах, величественная и надежная, как и сам Джеф.

— Моя красавица, ― нежно сказал Джеф, обращаясь к яхте, затем быстро поднялся на палубу и теперь нетерпеливо звал меня. Трап устрашающе качался над темным неспокойным морем. Я не могла заставить себя ступить на него, а Джеф ворчал на меня и уговаривал подняться. В конце концов он не выдержал, спустился обратно на пирс, и, взяв меня за руку, потащил по неустойчивому хлипкому трапу.

— Не очень-то любезно с твоей стороны тащить меня, как мешок с картошкой, ― возмутилась я.

Но Джеф только отмахнулся.

— Когда я рядом, тебе нечего бояться, детка. Не ругайся, лучше налей нам выпить и наслаждайся плаванием. ― Он встал у штурвала и, крикнув громко что-то на гэльском, крутанул руль, направив яхту в открытое море.