Книга Форчекинг, страница 40 – Камила Соколова

— Тимур, привет.

Мой голос звучал нервно и был тихим.

Он удивленно посмотрел в мою сторону, словно не поверил тому, что услышал, но, заметив меня, расплылся в улыбке:

— Миша!

В его возгласе было столько неподдельного удивления и радости, что я мгновенно расслабилась и тоже заулыбалась.

— Вася, познакомься с Мишей, — представил он меня своему другу. — Она могла бы стать лучшей в женском хоккее, но предпочла работать на благо человечества.

Я рассмеялась и сказала Васе:

— Рада встрече. Слова Тимура нужно поделить на восемь, тогда это станет похоже на правду.

Молодой человек рассмеялся, но быстро попрощался с нами, сказав, что ему через сорок минут нужно быть в другом месте.

— Что ты здесь делаешь? — участливо спросил меня Тимур, а внимательные глаза пытались найти во мне причину, почему я здесь.

— Мы можем поговорить? — я старалась, чтобы мой голос звучал нормально, но сердце колотилось как бешеное. Почему же он такой славный? — Я заняла столик.

Я махнула в сторону кафе. Тимур тоже заказал себе кофе и дополнительно взял огромный сэндвич. Бутерброды таких размеров я не встречала: видимо, кафе ориентировано на голодных хоккеистов.

— Ты не будешь возражать, если я немного перекушу сначала и глотну кофе? — Тимур указал на чашку. — Без кофеина я не человек, а без углеводов я недобрый человек.

Я рассмеялась:

— Так говоришь, как будто я тебя не знаю. Валяй, приходи в себя после тренировки.

Он благодарно кивнул, а у меня внутри белым лотосом распустилась нежность.

— Ты пока рассказывай, что случилось, — пробубнил Тимур с набитым ртом. — С Максом не поладили?

Я отрицательно качнула головой:

— Нет, с Максом у нас вынужденный нейтралитет.

В голове всплыли воспоминания о его горячей ладони на моей спине, а на своей руке я заметила мурашки, взявшиеся невесть откуда.

— Это скорее личное, — добавила я более низким голосом.

Тимур запустил пятерню во влажные волосы и откинулся на спинку стула:

— Рассказывай.

— Я, кхм… — я еще ничего не успела сказать, как почувствовала, что мои щеки начинают алеть под внимательным взглядом зеленых глаз. — Не смогла вчера досмотреть твой матч. Прости.

— Ничего, надеюсь, Макс рассказал тебе, какую голевую я отдал, — он ухмыльнулся. — Я не прощу себе, если не стану твоим хоккейным кумиром.

— Да, конечно, он рассказал мне, — я чуть замялась. — Причина, по которой я уехала… то есть мы уехали… — я совсем разнервничалась, и мне уже эта идея разговора с Тимуром не казалась столь замечательной. — Мне стало нехорошо в ледовом.

Тимур молча продолжал на меня смотреть.

— Накатили воспоминания о папе, о наших тренировках, о его мечтах, — теперь я говорила быстро и сбивчиво, — а ночью мне приснился страшный кошмар, очень реалистичный. Я кричала.

Я почувствовала, как его рука, теплая и мозолистая, накрыла мою, а в глазах засветилось сочувствие.

— Миша, ты же знаешь, что всегда можешь поговорить со мной, так ведь?

Его голос был низким, приятным и согревающим.

— Собственно, поэтому я и приехала сюда, — я развела руками. — Мне так нужно поговорить с кем-нибудь, почувствовать поддержку. Роберт уехал, Макс… про Макса ты сам все знаешь, он меня терпеть не может. Мира — в Москве. Остаешься ты.

Я отважилась взглянуть на него, а потом перевела взгляд на его большую руку, накрывшую мою. Как мне хотелось залезть к нему на колени, почувствовать спиной тепло его тела, ощутить себя в кольце его рук, словно в коконе, и целовать до умопомрачения.