Книга Форчекинг, страница 64 – Камила Соколова

За завтраком Макс объявил, что у него были планы на сегодня, но он будет рад, если я составлю ему компанию. На вопрос, что мы будем делать, он улыбнулся и сказал:

— Увидишь.

Я думала, что он исчезнет сразу после душа, не будет на меня смотреть ближайшие двадцать лет и никогда больше не заговорит со мной. Но он повел себя совсем иначе: приготовил завтрак, пока я была в ванной. Теперь я знаю, что по утрам он пьет протеиновый коктейль, ест омлет из трех яиц и овсяную кашу. Шутил насчет зрелищности сериала, который нас усыпил, а меня так вообще два раза, и был настолько мил, что я набралась храбрости и спросила:

— Можно рассмотреть твою татуировку?

Он на секунду замер, потом сказал:

— Конечно. — И протянул руку.

Это была хоккейная клюшка, а по бокам у нее были крылья, словно у ангела.

— Почему у клюшки крылья? — я потрогала татуировку и заметила, как мышцы на руке Макса напряглись.

Ничего не изменилось, он не переносит моих прикосновений.

— Это надежда, — он пожал плечами, — что у меня получится. У моего деда и отца не вышло.

Он откинулся на спинку стула и смотрел на меня немигающим взглядом. Сегодня глаза отливали синевой. Я продолжала касаться пальцами татуировки, забыв о том, что делаю, его взгляд держал и не отпускал. И на секунду мне показалось, что время остановилось.

— Сейчас подхватим нескольких ребят, — сказал Макс, паркуясь недалеко от автобусной остановки. — Договорились здесь встретиться.

— Куда же мы едем? — продолжала допытываться я.

— Не хочу рассказывать заранее, — Макс снова ответил загадкой и улыбнулся.

Господи, как ему шла эта улыбка. Его лицо преобразилось, распахнулось навстречу счастью, мечтам и, может быть, мне?

Про зеркальные нейроны мы уже усвоили, поэтому мой организм мгновенно отреагировал, и вот я уже улыбаюсь в ответ, тону в его глазах и запрещаю себе думать о том, что этой ночью мы спали обнявшись. Но мысль, как навязчивая реклама, неумолимо проскальзывает в мое сознание помимо воли.

В машину загрузились двое парней и девушка. Макс оторвал от меня взгляд, кивнул ребятам и, едва представив нас, вывел машину на основную дорогу.

Мы подъехали к зданию больницы. Такие можно распознать сразу. Они везде одинаковые, вызывают страх и желание сбежать. Что мы здесь делаем, интересно?

Ребята поглядывали на меня с любопытством, но не более того. В разговор меня не вовлекали и были сосредоточены на своих задачах. Они достали из багажника большие пакеты.

— Мишель, — позвал меня один из них, — помоги.

Он вручил мне пакет, я заглянула и увидела, что он полон конфет.

— Они без сахара. Абсолютно безвредны.

Я кивнула, но совершенно не поняла, что мне делать с этой информацией.

— Пошли, — сказал Макс, захлопывая багажник.

Все еще не понимая, куда мы идем и что будем делать, я двинулась вслед за группой, которая чувствовала себя сплоченной и точно знающей, что происходит.

В больнице мы поднялись на третий этаж, над которым висела вывеска «Детское отделение травматологии». Мы надели бахилы и прошли в коридор. Как же я не люблю больницы: палаты с кроватями, запахи лекарств. Но здесь были и дети. Много больных детей. Что, черт возьми, мы здесь делаем?

К нам вышла медсестра и улыбнулась.

— Мы уже вас ждем. Вы можете переодеться вот здесь, — она указала на хозяйственную комнату.