Книга Форчекинг, страница 82 – Камила Соколова

— Что ты делала на стоянке? — спросил я; слова вылетели прежде, чем я сумел их удержать.

Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась:

— Ждала тебя после игры.

— Ты приходила? — я все еще не мог поверить, что она на самом деле пришла после вчерашнего.

— Ага.

Самая неловкая пауза в моей жизни.

Она взяла мой телефон, включила подборку «Песни, от которых вы будете плакать» и снова уставилась в окно. Я захотел выйти из машины и уйти куда глаза глядят. Ей было плохо, и мне кажется, что причина — это я.

Оставшуюся часть дороги мы молчали, слушая песни, в каждой из которых кто-нибудь умирал от любви. Я очень хотел выключить эту дрянь, но не решался. Если это то, что Мише было нужно, я был готов потерпеть. Дома мы разошлись по комнатам, точнее, я пошел на кухню. Был голодным как зверь. Еще из машины я заказал доставку и теперь был готов наброситься на еду. Я уже пережевывал кусок бургера, когда вошла Миша и включила чайник.

— Хочешь бургер? — я указал на второй в пакете.

Она молча покачала головой и заварила чай. Потом села на самый краешек стула и стала листать соцсети в телефоне. Я смотрел на нее, и та трещина, что образовалась у меня утром, росла.

Я вздохнул, она тоже. Наши взгляды встретились, и через секунду я нашел себя, держащего Мишу в объятиях и целующего ее с таким голодом, который не удовлетворить никакой едой.

Я всегда винила Миру в тех неприятностях, в которых оказывалась. Но если заглянуть глубоко внутрь себя и признаться, то кажется, что я сама всегда о них мечтала, но мне никогда не хватало смелости совершить хоть один безумный поступок. Мира оказалась рядом и расширила мои границы. Наверное, поэтому я дружу с ней столько лет. Но сейчас не о Мире. Сейчас обо мне. Меня никто не подталкивал, не уговаривал, никто мне не угрожал. Я сама оказалась там, где сейчас нахожусь, а именно в постели с Максом. Я добровольно согласилась перешагивать из одного дерьма в другое, как будто это для меня обычное дело. Первой остановкой был наш поцелуй, после которого он бежал, словно у него был килограмм тараканов в трусах. За вторым я нырнула (очень хочется сказать, в глубокие синие воды, но все-таки в вонючие и коричневые), когда оказалась с ним в одной постели первый раз. Ну на третий раз я решила заняться исследованием дна, потому что по-другому я не знаю, как назвать то место, в котором сейчас оказалась. На дне какого-то ужасного дерьма. И не потому, что секс был ужасным, а потому что я не знала, что теперь со всем этим делать и как выбираться.

Макс спал, его дыхание было глубоким и ровным. Я лежала рядом и думала, что у меня раздвоение личности. С одной стороны, у меня только что был лучший секс в моей жизни. Правда, как мы все помним, опыт у меня небольшой, но я чувствовала, что страсть, с которой мы отдавались друг другу, была яркой и настоящей. С другой стороны, как теперь жить с тем, что я дважды переспала с лучшим другом моего брата, который меня терпеть не может и который должен следить за мной, чтобы отгонять от меня Тимура?

Тимур.

Его образ нарисовался в голове, но я не испытала совершенно ничего. Похоже, что мои чувства к Тимуру поменялись на чувства к Максу. О нет, неужели я из тех девушек, которые не могут находиться в отношениях только с самими собой? Мне все время нужно быть в кого-то влюбленной? У меня что, синдром Адель Гюго? Похоже, поскольку я испытываю чувства к тем людям, которым я совершенно не нужна. Я закрыла глаза и тут же поняла, какую ошибку я совершила. В памяти сразу всплыли сцены нашего поцелуя на кухне и продолжения в спальне. Черт возьми, что же делать? Завтра Макс проснется, все осознает, возненавидит себя и меня еще больше. Я и сама запуталась, что уж говорить про него. Я вздохнула и посмотрела на небо, то есть на потолок, и прошептала: