Книга Форчекинг, страница 80 – Камила Соколова

— Ты кукла тряпичная! — получаю от тренера я. — Клюшку в руках удержать не можешь?

Я молча слушаю; ему все равно, что я отдал голевой, но больше сказать ему нечего, и он переключается на первое звено, из-под которого заколотили первый гол.

— Мишель придет сегодня? — шепчет Кирилл. — Не могу выкинуть ее из головы.

Я еле подавляю желание ему врезать, несмотря на то что минуту назад я был на седьмом небе от его забитого гола. Что происходит? Почему все неожиданно и одновременно ее хотят?

— Постарайся выкинуть, — шиплю я. — Ты ее не получишь.

— Придерживаешь для себя? — он улыбается, но в глазах что-то мелькает.

Зачем раскачивает? Идиот. Еще два периода играть. Но от этих слов моя кровь бежит быстрее.

— Возможно, — бросаю я и иду на лед.

Есть такая закономерность — если три шайбы в хоккее еще можно отыграть, то четыре гола преимущества в третьем периоде почти гарантируют победу. У нас три и нам, чтобы быть уверенными в победе, нужен еще один. Я мчусь по правому краю и срезаю угол к воротам. Прилетает шайба. Я не думаю, просто инстинктивно стреляю по воротам. Мигает фонарь, ревут трибуны. Гол. Есть. Счет 4:2. «Буревестникам» не отыграться. Я прокатываюсь и даю пять ребятам; на трибуны стараюсь не смотреть, тем более не знаю, здесь ли Миша и где она сидит.

На меня налетает радостный Кирилл:

— Говорил же, разорвем их.

— Ага, — киваю. — Еще пять минут. Не расслабляемся.

Мы разъезжаемся на свои позиции. У наших ворот куча мала. «Буревестники» не хотят сдаваться. Два полевых игрока и вратарь лежат на льду. Подъезжаю ближе; наш голкипер держит шайбу в ловушке, как любимого ребенка. Снова вбрасывание. Уводим шайбу в зону соперника. Звучит сирена.

В раздевалке получаю кивок от тренера, и по телу проносится удовлетворение, которое немного стирается, когда беру телефон из шкафчика.

Отец: Отличный гол, в следующий раз целимся на хет-трик.

Как же хочется выть от таких сообщений. Я знаю, что нельзя останавливаться. Я знаю, что надо идти вперед, но то, как это звучит от них, — это не мотивация, это огромное давление. Теперь они будут считать, что я должен забивать по голу в каждую игру. Это для них стало нормой, никакого другого результата они не ждут. И будут говорить мне про хет-трик при каждом удобном случае.

Натягиваю спортивные брюки, когда на мое плечо ложится рука Кирилла.

— Макс, мы с тобой играем так, словно родились для этой связки, — он смеется; на его щеке появляется ямочка.

Я сбросил его руку; сегодня Кирилл меня страшно раздражает.

— Ага, только поэтому я тебя и терплю, — ответил я ему, и мы пошли к выходу.

На улице по-осеннему промозгло, но по-зимнему под ногами жижа, хотя еще пахнет опавшими листьями. Холода я не чувствую. Скоро официально закончится период золотой осени и наступит самый отвратительный месяц в году — ноябрь. Я поежился, терпеть его не могу — ощущение, что все время ночь. Я поднял воротник куртки. В кармане завибрировал телефон. Звонит мама. На секунду заколебался, но все же решил ответить.

— Привет, — произнесла мама довольным голосом. — Видела твою игру в Интернете, поздравляю.

— Спасибо, — говорю я и киваю Кириллу, который обгоняет меня и направляется по своим делам.

— Можешь приехать к нам в субботу? Ты давно не появлялся.

В мамином голосе слышались странные дрожащие нотки. У меня внутри все замерзло. После дня рождения деда я не был у них. Понимаю, что неправильно, но у меня словно блок какой-то встал. Мне едва удалось не думать каждую секунду о том «результате», который я должен показать, а наслаждаться драйвом и спортивным азартом.