Книга Форчекинг, страница 86 – Камила Соколова

— Надо поцеловаться, — прошептал он мне. — Мы же не хотим, чтобы нас освистали. — И прильнул к моим губам.

Вокруг раздались аплодисменты и одобрительный рев. Его губы были теплыми и настойчивыми, а в моей голове стучала одна мысль: «Только бы Макс этого не увидел».

Все очень плохо.

Тимур наконец оторвался от меня, потому что я сама не могла этого сделать, внутри словно все парализовало. Я смотрела на наши сплетенные пальцы и не находила сил убрать руку. Закончился второй период, я не выдержу еще один.

— Тимур, прости, но мне нужно домой. Я неважно себя чувствую.

— Что такое? — его лицо стало озабоченным.

— Да… — я не знала, что сказать, — женское недомогание, ну ты знаешь…

Он энергично покачал головой и зачем-то стал оглядываться.

— Ладно, скажу сейчас. Миш, слушай, — он погладил пальцами мою ладонь, — столько лет я воспринимал тебя как милую сестру Роберта. Мне всегда нравилось проводить с тобой время. Ты была как цветочек, всегда радостная и веселая. Но сейчас, — он сглотнул, а я почувствовала, как потею, — ты изменилась, ты выросла. И ты мне нравишься… как девушка.

Бойтесь своих желаний, когда-нибудь они станут явью.

Миша:

Макс должен прилететь в первой половине дня, а сегодня в университете день под завязку: нужно сдавать лабораторные, а у меня ничего не готово. Отношения с Максом закружили меня, и, честно говоря, я уже нарушила все сроки сдачи. Преподаватели заботливо интересовались, что у меня случилось и почему я не сдала вовремя шесть работ. Но я не могу сказать им, что все свободное время провожу с парнем, которого ненавидела еще месяц назад, и что я не могу думать ни о чем, кроме как о поцелуях, о том, чтобы смотреть «Дневники вампира», обнявшись с ним на диване, или о сексе с ним. И все же сроки вышли, и, если я не хочу вылететь с курса, мне нужно собраться и подчистить все свои долги.

Я готовила материалы для изучения, когда в лабораторной появился Сашка.

— Меня к тебе отправили, сказали, что тебе нужна помощь, — он ухмыльнулся и присел на соседний стул.

— Еще чего, у меня все в порядке, — не отрываясь от микроскопа, возразила я.

— Ну последнее время ты рассеянная и витаешь в облаках, завкафедрой волнуется.

— И что?

— Влюбленность сносит крышу, а мы не хотим потерять тебя.

Я все-таки оторвалась от микроскопа:

— Ты уверен, что говоришь про меня?

— Ага, — он заложил руки за голову и развалился на стуле, — влюбилась так, что на тебя смотреть противно.

Я моргнула.

— Можешь не отрицать, твои щеки уже все подтвердили.

Иногда я ненавижу свою симпатическую нервную систему, уже выпустившую гулять по моему организму адреналин, от которого покраснело лицо. Психологически нет никакого объяснения феномену того, почему кожа в случае смущения или стыда так реагирует на адреналин, причем некоторые люди краснеют, а другие нет.

— Ходят слухи о твоем избраннике, — не унимался Сашка, — очень горячий.

— Так и есть, — я вернулась к микроскопу. Раз Сашка позволил себе копаться в моих чувствах, пусть получает.

— Ладно, принимаю твою молчаливую благодарность, — вальяжно произнес он. Я опять оторвалась от микроскопа и вопросительно посмотрела на него. — Мой урок пошел тебе на пользу. Подцепила красавчика.

— Фу, Саш, не продолжай, — сказала я, — а то, боюсь, мне придется вас сравнить, и поверь, это сравнение будет не в твою пользу.