Книга Форчекинг, страница 91 – Камила Соколова

— А у нас еще есть замечательный десерт, я могу подать его после горячего вместе с кофе.

— Думаю, нам хватит того, что мы уже заказали, — не выдержала я и послала ей красноречивый взгляд.

Макс хмыкнул.

— Не смейся, с тобой ходить куда-то — сомнительное удовольствие: официантки флиртуют, девушки головы сворачивают.

— Никто не сворачивает, — запротестовал Макс.

— Посмотри, вон там девчонки не сводят с тебя глаз.

Макс обернулся и заметил двух девушек, которые тут же сделали вид, что заняты разговором. Он пожал плечами.

— Мне все равно. — И улыбнулся.

Ему все равно. Ладони сразу вспотели, и я схватила стакан с водой, чтобы скрыть свою радость. Почему его равнодушие к другим девушкам мне так понравилось? Я хотела быть у него единственной? Но тогда это означало бы, что мы пара. А мы вообще никак не обозначали статус наших отношений. Договорились жить так, как идет, но с каждым днем хочется все больше внести ясность и выставить критерии. Я вздохнула. Опять слишком много думаю.

Телефон Макса завибрировал, и он уставился на экран. Его желваки напряглись, брови чуть сдвинулись, даже его поза стала активной — еще секунда, и бросится в атаку.

— Что случилось? — не выдержала я.

— Да… — Макс неопределенно взмахнул рукой и замолчал.

— Колись.

Он посмотрел мне в глаза:

— Не хочу грузить тебя домашними проблемами.

— Многие говорят, что я могу дать хороший совет, — аккуратно сказала я, стараясь не давить на и без того напряженного Макса.

Он отвернулся, уставившись в окно, потом заговорил, торопясь и сбиваясь, словно боясь, что появившаяся решимость исчезнет:

— По субботам у нас традиционный обед, где собирается вся семья. Ты же их помнишь?

Я кивнула, еще с детства я постоянно видела его отца и деда на трибунах, когда играли «Викинги», но никогда не знала деталей. Роберт не делился, хотя, может, тоже не знал.

Макс забарабанил пальцами по столу, словно подбирая слова:

— Все деньги в нашей семье — от фирмы, которую основал дед, поэтому он является директором не только на работе, но и дома. Как скажет, так все и делают, танцуют под его дудку, только бы его умаслить.

Щеки Макса покраснели. Ему было нелегко говорить об этом.

— Он всегда хотел играть в хоккей, но ему помешала травма, отец не мог из-за врожденной болезни, а я… я смог, — он остановился и перевел дыхание. — И всю жизнь они требовали от меня результата, и чего бы я ни добился — им всегда было недостаточно. Каждое мое достижение воспринималось как само собой разумеющееся, и немедленно требовалось больше, еще и еще. Я немного выдохнул в прошлом году, когда был в Финляндии, но как вернулся, мне кажется, они усилили давление, и я не выдержал. Впервые в жизни поссорился с дедом, — он сделал глоток воды, затем еще один.

Это признание далось ему непросто. Когда такой человек, как Макс, открывается, ни в коем случае не нужно его жалеть, он почувствует себя только хуже и немедленно испытает стыд. Лучше всего показать ему, что вас его откровения не шокируют и отнестись к ним как к обыденности.

— Понимаю, — сказала я и сжала его руку. — Хочешь, мы сменим тему?

Он благодарно улыбнулся, и мы продолжили держаться за руки, не сводя взгляда друг с друга. Я чувствовала тепло его ладони и поняла одну необычную вещь — мы нужны друг другу не только потому, что нам хорошо вместе, но и потому, что каждый при этом становится сильнее.