Книга Форчекинг, страница 97 – Камила Соколова

— Кошмар, — выдавила я из себя.

Макс расхохотался, обнял меня за талию и прошептал:

— Твое потрясающее платье наводит меня на мысль — а можно ли получить часть подарка уже сейчас?

— Надо подума…

Договорить я не успела, потому что Макс уже прижался к моим губам, я почувствовала его вкус у себя во рту, он притянул меня еще ближе, а я вцепилась в его плечи. Он застонал, а у меня внутри распустился белый цветок.

— Что это за хрень⁈

Послышался рев, и кто-то включил свет в комнате.

Я успела заметить, как побледнело лицо Макса, прежде чем мы отпрыгнули друг от друга. Рядом с разъяренным Робертом стоял злой как черт Тимур.

— Я повторяю еще раз, — заорал мой брат, — что это за хрень здесь происходит⁈

Как будущий ученый, я с точностью до секунды знаю, что сейчас со мной произойдет.

Первая секунда — глаза и уши посылают сигнал «Опасно» в мозжечковую миндалину. Вторая, третья секунды — миндалина, нагло игнорируя префронтальную зону, которая отвечает за способность мыслить логически, командует надпочечникам выбрасывать адреналин и кортизол — гормоны стресса. Сказано — сделано. Организм умный и ответственный. Я начинаю потеть — нужно охладиться, дыхание и пульс учащаются — мышцам требуется больше кислорода. Зрачки расширяются, чтобы была возможность рассмотреть врага.

«Врага» я знаю очень хорошо, как и то, на что он способен.

Еще пять секунд, и мозг начинает вырабатывать естественные анальгетики — эндорфины и дофамин, но, к сожалению, не в таком количестве, чтобы подавить панику.

Еще несколько секунд. Если успокоиться никак не удается, выход один — бежать от опасности. Когда пугающий объект или звук исчезнет из поля зрения, префронтальная кора головного мозга сможет снова взять управление на себя и заставить мозжечковую миндалину остановить выброс стрессовых гормонов.

Но, как сестра Роберта, я знаю, что никуда сбежать мне не удастся. И остается только один выход — сражаться за себя и за свою любовь. Надевай доспехи, Мишель, — мы идем на поле боя.

— Думаю, что нам нужно прекратить кричать, а успокоиться и поговорить, — сказала я, обращаясь к брату.

Он послал мне взгляд Василиска, который должен был убить на месте, но на мне броня, а на кону самое важное, что у меня есть, поэтому я не боюсь.

— Я с тобой потом поговорю, — прорычал он, — а сейчас я разберусь с ним. — И указал на Макса.

Тот вздрогнул, но ничего не ответил; он был бледным, как китайская невеста, пудрившая лицо не один час.

— Роберт, прекрати себя вести как пещерный человек, — спокойно сказала я ему. — Что случилось? Почему ты прилетел?

Теперь под его пылающим взглядом, судя по всему, на мне должна была загореться одежда.

— Что случилось⁈ — он продолжал кричать. — Ночью я смотрю матч ЦСКА — «Спартак» и вижу, как ты целуешься с Тимуром. Лечу сюда с пересадками весь день и нахожу тебя целующейся с Максом. Ты совсем с ума сошла?

Да, в такой интерпретации все выглядит и впрямь не очень.

— Имеет право целоваться с кем хочет, она взрослый, совершеннолетний человек, — Мира проскользнула в комнату и, скрестив руки на груди, в упор смотрела на Роберта.

Он не удостоил ее внимания, продолжая пытаться убить меня взглядом.

— Меня не интересует твое мнение, — процедил он, по всей видимости, обращаясь к Мире. — Я хочу понять, как так произошло, что два моих лучших друга во время моего отсутствия воспользовались моей младшей сестрой.