Книга Темная порода. Восход теней, страница 144 – Ксения Крейцер

Жену Сергос нашел в ее покоях. Она сидела в одной сорочке, уставившись в пространство, прямо на полу, посреди кучи осколков, искрящихся в отблесках магических огней. Изломанные остатки рам валялись тут же. Пряный запах ее духов ударил в нос. Разноцветные скляночки она тоже побила.

– Надоели? – спросил Сергос, стараясь, чтобы это прозвучало как можно обыденней.

Не догадаться о причинах погрома было сложно.

Альба глянула через плечо. Такой ее взгляд он видел всего один раз, в их первую встречу – загнанный, беспомощный, полный страха и боли.

Сергос опустился на пол рядом с ней, потянулся, чтобы обнять.

– Не надо! – Альба дернулась и кошкой отпрыгнула в сторону. – Ай! – вскрикнула она, не удержав равновесия и угодив в осколки.

– Ну что ж ты делаешь, а? – Сергос встал, помог Альбе подняться.

Она не пыталась вырваться, но Сергос все равно на всякий случай крепко держал ее за локоть.

– Покажи руки.

Стекло распороло ладони в нескольких местах, пустив кровь, пара осколков влезла под кожу. Альба зашипела, когда Сергос начал их вытаскивать, но боль, кажется, слегка привела ее в чувство – взгляд прояснился.

– Потерпи. – Сергос осторожно потянул осколок, стараясь сохранить угол, под которым тот воткнулся, и швырнул его в сторону. – Все, уже почти все. – Он повторил то же самое со вторым. – Еще есть где? – Он оглядел Альбу.

– Коленка еще, – простонала она.

– Так, пойдем отсюда. – Сергос поднял ее и вынес из разгромленной комнаты.

Усадив в кресло возле камина, Сергос осмотрел ее ноги и, не найдя больше стекла, залечил порезы заклятием. Потом принялся за руки. Ранки затянулись без следов. Сквозь запекшуюся кровь просвечивали только естественные линии да старые шрамы через всю ладонь, одинаковые у них троих.

– Ну вот, ни следа не осталось, – сказал Сергос и тут же пожалел об этом.

Лицо Альбы исказилось.

– Да-а, – протянула она, – они же не магические, они заживают. – Голос сорвался на хрип.

Трясущимися руками она скомкала ворот сорочки и потянула его вверх к самому подбородку. Сергос осторожно коснулся ее щеки в том самом месте, где начинал ветвиться малиновый след.

– Это тоже заживет, но попозже.

Альба дернулась так, будто бы он ее ударил.

– Это никогда не заживет! – почти взревела она. – Никогда! Ничего нельзя сделать, Сергос! Я теперь всегда буду такая!

– Ну какая «такая», Альба? Это мелочь. Ты жива, ты здорова – это самое главное! – Сергос тряхнул головой. – Я даже думать боюсь, что могло случиться!

– Я – дура! Вот, что со мной случилось! Я – дура, дура, дура! – запричитала она и разревелась.

– Иди ко мне, – позвал он и попытался ее обнять.

– Не надо! Не трогай! – Альба вжалась в кресло.

Костяшки побелели – так сильно она вцепилась в ворот сорочки, как будто бы собралась себя задушить. Альбу сотрясала самая настоящая истерика, и способ борьбы с таким состоянием Сергос знал только один.

Он взял со столика графин и выплеснул воду Альбе в лицо. Пока она всхлипывала и отплевывалась, Сергос вытащил ее из кресла и крепко прижал к себе.

Проревевшись, она вроде бы начала успокаиваться, но стоило Сергосу ослабить объятия, как сразу же отстранилась и снова вцепилась в сорочку. Тонкая ткань намокла и стала прозрачной. Алые змейки шрама разбегались от солнечного сплетения во все стороны, тянулись по рукам, покрывали плотной сетью грудную клетку и уходили вправо по шее до щеки. Это немного напоминало последствия ундиньего проклятия, но больше – следы, которые оставляет молния, угодив в человека. Сергос внутренне сжался, представив, как ее собственная кровь выжгла на нежной коже эти узоры.