Книга Мой Тёмный Амур, страница 86 – Алексей Гришин

Если Валентин хотел, чтобы я оказалась в его власти, то невозможно быть более покорной. Я лежу под ним на ложе из роз, шипов и листьев, и в этом есть что-то древнее. Как будто мы вовсе не в особняке на Невском, а в Древней Греции, где боги Олимпа ходят по земле среди существ и смертных и их способен увидеть каждый. Я разгоряченная, взмокшая от наших движений, обнажившая крылья. У меня в глазах слезы от удовольствия, мучительной близости и какого-то огромного чувства, которому я не знаю названия. И я все еще умираю. Валентин отнял мою жизнь, и пока я не спасу ее, она принадлежит ему. Он держит нить моей жизни в руках так же, как держит в руках меня всю, я вся – для него, открытая, нежная и послушная.

Что-то из этого я, похоже, произношу вслух, поскольку Валентин стонет, прижавшись лбом к моему лбу, и волна удовольствия накрывает нас одновременно. У меня по щекам катятся слезы, я со стоном впиваюсь губами в губы Валентина, и он издает тихий вскрик, будто умираем мы оба, и это не моя, а его нить жизни может оборваться в любую секунду, если я слишком сильно потяну за нее.

Для меня выставлять оценки близости – что-то новое, но этот раз определенно был лучшим, десять из десяти. Мы не боролись за превосходство, и даже, как это ни смешно в подобной ситуации, не торопились. Каждая секунда стала наслаждением, и я не могу перестать хвататься за плечи Валентина, даже когда наше дыхание выравнивается и он придавливает меня всем телом. Мы дышим в одном ритме. Мне так хорошо, что после такого смерть представляется не настолько страшной.

Если я испытала нечто подобное, земная жизнь точно прошла не зря.

Я не сразу замечаю, что шипы больше не колют мои ноги. Они втянулись в стебли, и теперь ложе сплетено из мягких листьев и ароматных нежных цветов. Валентин с усталым стоном ложится на бок рядом со мной, по-прежнему обнимая меня крыльями.

– Ты довольна? – спрашивает он, не открывая глаз.

То ли снова хочет подтверждения, что секс с ним – лучший, то ли намекает на то, что какой-то цели я точно достигла, ведь раз ложе преобразилось, значит, мы все сделали правильно.

Я жду, когда материализуется Афродита и объявит задание выполненным, но, судя по всему, она придет ко мне, лишь когда я останусь в одиночестве. Недаром же велела никому не рассказывать, что она устроила мне проверку. Поэтому я просто киваю. Не сумев побороть искушение, обнимаю Валентина и прижимаюсь к нему всем телом. Скоро мне нужно будет уходить, но пока…

– Почему мы именно здесь? – лениво интересуется Валентин, поглаживая мой бок. – Это музей. Сегодня выходной, но все равно, что, у вас в Коммуналке места для ложа из роз не нашлось?

Ну надо же, он действительно не догадывается, что в деле замешана Афродита. Если продолжать сейчас беседу, я рискую нечаянно ее выдать и тогда лишусь ее покровительства. Я с сожалением отрываюсь от Валентина и сползаю с ложа. Оно больше не кажется опасным. Листья роз приятно шелестят, цветы мягко касаются моей кожи.

Я торопливо одеваюсь, и мои сборы больше похожи на побег. Валентин следит за мной, приподнявшись на локте. Бросив на него короткий взгляд, я с непонятным стыдом и неловкостью думаю, что он смотрится на этом ложе совершенно уместно. Примерно так же он мог лежать среди роз в древности – прекрасный обнаженный амур, созданный для любви. Я в ужасе заставляю себя выбросить из головы подобные глупости и натягиваю кроссовки.