Книга Призрак дождя, страница 100 – Полина Верховцева

— Ну, пора.

Я завизжала, когда он занес нож для удара.

Поднял его высоко над головой, замахнулся хорошенько, метя мне прямо в сердце…и начал заваливаться на бок, лишь слегка зацепив мой бок слабеющей рукой.

Я только успела взвизгнуть, когда нож царапнул, рассекая кожу, и заметить, как из бычьей шеи кузнеца торчит рукоятка. Простая, светлая, перетянутая кожаным ремешком. Знакомая…

Пораженная толпа затихла, взволнованно переглядываясь. Даже Тор, стоящий во главе, растерял все слова и молча хватал ртом, словно рыба, выброшенная на берег.

Я почти не чувствовала боли, но кровь моментально пропитала распоротые края платья и тонкой струйкой потекла на алтарь.

Время будто замерло…

Горячий влажный воздух придавил, не давая дышать, гром потонул в сонном мареве, а белые зигзаги молний медлительно, через силу расползались по хмурому небосводу. Казалось, еще жарче стало, еще душнее, чем прежде.

И только спустя несколько бесконечно долгих мгновений, я поняла, что мне не кажется. Алтарь под мной ожил и начал нагреваться. И от него, голубыми волнами понеслись искры к ритуальным камням.

Что-то зазвенело. Взметнулся порыв злого ветра, еще дальше откидывая жителей от круга. На небе засверкало в десять раз сильнее.

А потом из тени, с той стороны откуда никто не ждал, появился мужчина. Он решительно переступил мерцающую границу и направился ко мне, а с другого склона раздался взбешенный рев Тора:

— Не смей туда входить!

Рейнер даже не взглянул на него. Все его внимание было приковано ко мне. А я лежала, смотрела на него и, горько всхлипывала, боясь, что он окажется виденьем.

— Эйс, — прошептала, когда он оказался рядом.

— Я здесь. С тобой.

— Убери от нее лапы! — прогремело совсем близко.

Разъяренный Тор тоже зашел в круг, ограниченный светящимися ритуальными камнями.

Моя ярость не знала границ, злость застилала глаза, ненависти хватит чтобы сжечь этот место дотла.

На горизонте еще только замаячила темная полоса суши, как меня ударило в грудь. Больно, резко, выбивая воздух и сминая сердце в труху. Никогда прежде мне не доводилось бывать на соседних островах, но одного единственного взгляда хватило, чтобы понять — передо мной зло. Слишком древнее, чтобы прятаться, слишком голодное, чтобы отпустить.

Мина была где-то там, под черным саваном разъяренных туч. Одна.

Я чувствовал ее страх. Слышал, отрывистое дыхание. Ощущал привкус ее крови на губах. Раньше, бы подумал, что схожу с ума, а сейчас оскалился, словно зверь, готовый до конца защищать ту, что дорога.

Моя. Пусть я ей этого не сказал. Слова не имели значения. Моя.

Сквозь сумрак уже угадывались очертания чужой пристани и серого города за ее спиной. Не было ни огней, ни ночного воя псов, ни дыма из труб. Ничего, будто вымерли все.

Ощущение опасности усиливалось с каждой секундой, давило, многократно усиливая звериные инстинкты. Вместо того, чтобы отправиться к причалу, я забрал влево, обогнул небольшой мыс и подошел к берегу в укромном месте у подножья. Затащил лодку под жухлый куст тальника, и осмотрелся. Впереди сердитое Седое море, за спиной угрюмой махиной возвышалась тяжелая гора со срезанной вершиной. Над ней полыхали зарницы. С каждой вспышкой, я все больше убеждался, что мне нужно туда.

Подъем был несложным, но приходилось двигаться осторожно, чтобы ненароком не сорвать тяжелый камень вниз по склону и не обнаружить своего присутствия раньше времени.