Книга Призрак дождя, страница 101 – Полина Верховцева

Зрение обострилось. Несмотря на сумрак, я видел каждую травинку. Слух стал острым, как у зверя – еще будучи в самом низу, я уловил голоса на вершине. Много разных голосов. Злых, жадных, несправедливых. Я чуял запах крови. Сладкий, щекочущий ноздри и заставляющий жадно принюхиваться.

Наверху царствовала смерть.

Вопли становились все громче, и когда я был уже на середине, сверху полетела женщина. Она кричала, и ветер с радостью, как резвый игривый щенок, подхватывал ее крики и уносил в бесконечный простор Седого Моря.

Ее тело грузно врезалось в землю всего в десятке метров от меня. Хруст переломанных костей, последний неконтролируемый выдох и тишина. В стеклянных глазах, устремленных в небо – страх и непонимание.

Те, кто скинул ее, меня не заметили, и я продолжил подъем.

Один голос выделялся из толпы остальных. Он принадлежал мужчине, был уверенным и полным предвкушения. Его звучание отзывалось злостью в груди. Я слушал, не понимая сути, и с каждым словом закипал все сильнее.

Это враг. Зло. Тот чьего имени я не знал, но ненавидел всей душой. Это он приплыл на мой остров и забрал Мину. Это он виноват…

— Пожалуйста…не надо.

Сквозь пелену ярости пробился другой голос. Тоненький, полный слез и отчаяния, хрупкий, и настолько беззащитный, что у меня что-то надломилось внутри, прошлось надсадной судорогой от макушки и до колен, заставляя содрогнуться от страха. Не за себя.

Забыв об осторожности, я ринулся наверх, молясь лишь об одном. Успеть.

Сникшие кусты осоки вырывались с корнем, я скользил, из-под ног летели булыжники, но раскаты грома прикрывали, маскируя грохот по склону. Впервые, небо было заодно со мной.

Добравшись до вершины, я скользнул за тяжелый валун, и чуть приподнявшись, выглянул, чтобы оценить обстановку.

Ритуальный круг из высоких, в два человеческих роста камней, похожих на драконьи зубы. В центре серый массивный алтарь, на котором распластана рыдающая Мина, а рядом здоровенный мужик с ножом в руках. Чуть дальше и ниже по склону – толпа, жадно облизывающаяся в предвкушении зрелища. В их глазах танцевали огни безумия.

— Ну…пора, — сказал здоровяк, занося оружие над беззащитной жертвой.

Я ударил первым. Не задумываясь, действуя на инстинктах выхватил единственное, что у меня было с собой – короткий нож с костяной ручкой, и метнул его. Не метился, но попал прямо в цель, по рукоятку загнав лезвие в шею борова. Он покачнулся и начал падать, неуклюже заваливаясь на бок, и в тот же миг в воздухе разлился восхитительно сладкий запах крови. Настолько вкусный, что рот наполнился слюной и надрывный выдох сорвался с губ.

Спустя мгновение на смену эйфории пришла сокрушительная ярость.

Он задел ее! Он посмел причинить вред моей женщине!

Уже не скрываясь, едва сдерживая собственных демонов, я вышел из укрытия и направился к алтарю, утопающему в голубых искрах.

В груди разламывало, из горла рвалось дикое рычание. За каплю ее крови я был готов пролить реки чужой.

— Не смей туда входить! — пророкотал тот самый голос, от которого волосы на загривке становились дыбом.

Я криво ухмыльнулся. Попробуй, останови.

Почувствовав мое присутствие, мерцающая граница уперлась лишь на миг и тут же спала, сдаваясь под моим напором.

Звуки остались за кругом. Внутри было тихо. Влажно. Пахло дождем.