Книга Призрак дождя, страница 41 – Полина Верховцева

— Пей, — и стояла над душой, пока я не выпила все до дна, — вот и молодец. Еще пару раз сегодня примешь, а на ночь намажу согревающей мазью, и к завтрашнему утру, будешь как новая.

После завтрака я отправилась обратно в свою комнату, но проходя через холл задержалась, чтобы рассмотреть картины. Будучи слишком взволнованной, я не заметила по пути в столовую, но зато теперь была околдована буйством красок и мастерством исполнения. Полотна красовались на каждой стене и изображали то замок на зеленом холме, то панорамы древних сражений, то людей.

Я долго рассматривала женщину в пышных нарядах цвета зрелого жемчуга. Она была прекрасна и бесконечно мила. На щеках – задорные ямочки, в глазах – веселый огонь, и весь ее образ был наполнен светом и любовью к жизни.

— Это Мелинда, — раздалось за спиной.

Не ожидав, что кроме меня здесь кто-то еще есть, я испуганно ойкнула и обернулась.

На пару шагов позади меня стоял Эйсан и, заправив руки в карманы, тоже смотрел на портрет женщины.

— Жена Майлса Первозванного, основателя рода Рейнеров. Он встретил ее на морском берегу и влюбился в первого взгляда. Они вместе прожили очень долгую жизнь, родили семерых детей и построили родовой замок. Вон он, — Эйс указал на ту самую картину, на которой возвышался замок на холме.

— Это твой дом?

— Родительское гнездо. Сейчас там живут мать с отцом. Я уже давно вырвался из-под их крыла.

— Ты живешь здесь? — спросила я.

Мне было очень любопытно узнать хоть что-то о его жизни.

— Нет, — сдержано улыбнулся он, — Рейнер-Бэй – это место силы. Мы сюда приезжаем, когда приходит время.

Я ничего не поняла и, не зная, что сказать, просто кивнула.

— А это кто? — перешла к холсту, на котором были изображены двое мужчин верхом на гнедых жеребцах.

— Эрик Рейнер и его ближайший соратник Виктор Брендт.

— Они такие…разные, — я всматривалась то в хмурого темноглазого брюнета, то в светловолосого здоровяка, прячущего улыбку за густой бородой.

— Зато судьба одинаково печальная. Они погибли в один день.

Я содрогнулась от мрачного тона, а он тем временем продолжал:

— Они отправились проверять владения у дальнего перевала. Земли там считались безлюдными и безопасными, поэтому с ними не было ни личных стражей, ни отряда. И они угодили в западню – прямиком в лапы к ведьмовскому ковену. И хотя Эрик с Виктором положили многих, силы оказались неравны. Мой предок погиб прямо на месте, а Виктор, смог дотащить его тело до ближайшей деревни и уже там испустил дух.

— Какая страшная история, — прошептала я, всматриваясь в лица таких разных мужчин, нашедших свою судьбу в неведомых пустошах.

— Увы, с их гибелью она не закончилась. Ведьмы, хоть и напали первыми, были крайне разозлены тем, что погибло столько их сестер. На земле, пропитанной их кровью, они провели ритуал и наложили проклятие. Спустя месяц после смерти Виктора, его беременная жена и нерожденный сын погибли, и его род прервался.

— Эрик миновал эту участь?

— Увы. Проклятие затронуло не только его, но и весь род Рейнеров. Каждый из нас потерял частицу себя. После тех роковых событий мы лишились возможности обращаться.

— Обращаться? — не понимая, что это значит, я уставилась на него.

Эйс поманил за собой к высоким дверям, ведущим в зал.

Там было удручающе пусто: ни мебели, ни украшений, ни штор на окнах. Серый камень, куда ни глянь. Только на противоположной от входа стене, занимая ее от пола до потолка, висела картина в тяжелой, золоченой раме, разбитой сотнями трещин. С нее на меня смотрел зверь. Широко раскинув серые крылья, он припадал к земле, как гигантский кот и хищно щурился, словно размышляя, а не проглотить ли жалкую таракашку. Вдоль его хребта поднимались загнутые острые пластины, переходя в смертоносные шипы на хвосте. В приоткрытой пасти ровными рядами виднелись белоснежные зубы, а глаза были как живые и пристально следили за каждым, кто смел переступить порог этого зала.