Книга Призрак дождя, страница 66 – Полина Верховцева

— Боюсь даже представить, что бы с тобой стало, окажись ты в библиотеке Рейнер-Холла. Она огромна. Окна на два этажа и лабиринт между рядами, а чтобы добраться до верхних полок нужна специальная лестница.

— Я бы хотела на это посмотреть.

— Хочешь? Значит, посмотришь. Я отвезу тебя туда.

После этих слов мы оба вздрогнули. Схлестнулись растерянными взглядами, а через миг синхронно отвернулись. Не знаю, как у Эйса, а у меня что-то булькнуло в груди. Стало горячо и очень приятно.

Я стала приходить в библиотеку ежедневно. Каждый раз, когда я после завтрака неслась наверх, чтобы взять в руки очередную книгу, Роззи хваталась за сердце:

— Совсем себя не бережешь! — ворчала мне вслед, — нет бы в кроватке лежать, сил набираться, так глупостями страдаешь, ерунду всякую читаешь.

Я же без этой ерунды теперь не могла представить свою жизнь. Буквы складывались в слова, а слова магическим образом сплетались в причудливые кружева историй. Где-то грустных, где-то милых и полных внутреннего света, где-то отчаянно тревожных.

Один раз Эйс зашел в библиотеку и увидел, как я рыдаю, свернувшись клубочком на диване. Я даже глазом моргнуть не успела, как он оказался рядом:

— Что случилось?

Я замотала головой и попробовала отвернуться, но сильные мужские руки сдавили плечи, не позволяя шевельнуться.

— Тебя кто-то обидел?

— Нет, — горько всхлипнула я, закрывая лицо руками.

— Мина! — в голосе появились незнакомые рычащие ноты, в глазах серебристые отблески и клубы стремительно темнеющих свинцовых туч.

Я сначала подумала, что это отражение происходящего за окном, но потом поняла, что нет. Это был Эйсан, его глаза, его тьма, которая смотрела на меня, пробирая до самых костей.

— Твои глаза, — прошептала я, и не отдавая себе отчета в том, что делаю, притронулась небритой щеке. Кожа была теплой, даже горячей, легкая щетина покалывала кончики пальцев. Едва касаясь, я обвела жесткую линию подбородка, скулы, поднялась по вискам и большими пальцами очертила темные дуги бровей.

Рейнер не дышал, позволяя прикасаться к себе. Словно большой кот, наблюдающий за птицей, он смотрел на меня, чуть прищурившись, неотрывно, ловя каждое движение.

— Что с ними? — его голос прозвучал надломлено, будто через силу.

— Они особенные. Не такие как прежде.

В этих глазах скрывалось что-то гораздо большее, древнее, пугающее и одновременно притягивающее. Я видела в них тучи и зреющую грозу, тонула в подступающем урагане, и жадно хвала ртом свежий воздух. Слышала раскаты грома и чувствовала капли дождя на своей коже.

Тут с улицы донесся гневный голос Бена, распекавшего своего сына:

— Что ж ты за дурень-то такой? Кто так делает?

Магия тут же рассыпалась, оставляя после себя тоску и томительно-терпкое послевкусие. А еще страх, что больше не увижу, не почувствую…

Поспешно отдернув руки, я вскочила с дивана и отошла к окну. Воздух снова стал тяжелым, наполненным жаром и лживым обещанием долгожданного дождя. Я жаждала его, нуждалась в нем, и звала всем сердцем. Наверное, разум у меня помутился, потому что в какой-то миг показалось, что вот-вот и он откликнется на страстный призыв, небесные врата разверзнутся и на измученные острова нескончаемым потоком хлынет ливень.

Ощущение исчезло так же быстро, как и появилось. Чувствуя горечь на языке, я смотрела, как внизу, во дворе старый Бен, пытается научить немого сына плести корзины, но у того ничего не выходит. Длинные прутья, податливые в руках старого смотрителя, у Бена-младшего превращались в непослушные тычки, выскакивали из зажимов, разгибались, со свистом рассекая воздух.