Книга Призрак дождя, страница 67 – Полина Верховцева

— Неумеха, — бухтел отец, а сын угрюмо мычал и явно мечтал покончить с неинтересным занятием, — вот какая от тебя польза? Мы с матерью всю жизнь тут провели, работаем на благо, а ты как трутень, только бродишь по острову, да проблемы создаешь. Если бы не ты, то никогда бы…

В этот момент старый Бен словно почувствовал, что на него смотрят, и резко поднял голову. Наши взгляды столкнулись. Я охнула и отшатнулась от окна, будто меня поймали за чем-то неприличным, а смотритель проворчал:

— Все, хватит на сегодня. Идем отсюда.

Они ушли, а я никак не могла справиться с бешеным грохотом в груди. И дело не в том, что старик явно воспринимал меня как помеху и нежеланную гостью на Рейнер-Бэй, а в том, что хозяин острова подошел ближе и теперь стоял за моей спиной, прожигая ее тяжелым взглядом.

— Почему ты плакала? — тихо спросил он.

Пропитанные тревогой слова, бились между нами, обволакивали, толкали друг навстречу другу.

Задумчиво ведя пальцем по стеклу, я начала свой рассказ:

— Я прочитала грустную историю о том, как однажды прекрасный юноша заблудился в лесу и вышел к дому коварной колдуньи. Она возжелала его и захотела во что бы то ни стало оставить подле себя. Обманом держала в плену, магией дурманила голову, но он все равно рвался обратно, к невесте, которую любил больше жизни, — под его внимательным взглядом я немного смутилась, но продолжила. — Тогда осерчала ведьма, козни начала строить всяческие, и все повторяла, что быть ему только с ней. Юноша не сдавался, сохранил себя и свои чувства, но, когда все-таки сбежал и нашел путь в родную деревню, жители не узнали его и не приняли. Он казался им чужаком, странным чудищем, вышедшим из леса. Молодой человек страдал, ходил вокруг деревни, с тоской заглядывал в окна, но его ото всюду прогоняли, а невеста, которую он любил больше жизни, сказала, чтобы проваливал обратно в лес и не пугал людей своим жутким видом. Тогда юноша ушел и больше о нем никто не слышал. И лишь спустя несколько лет, в сосновом бору среди холмов нашли могилу, поросшую мхом. Над ней стоял серый камень, а на нем был выбит портрет того самого юноши. Жители деревни раскаялись, но было уже поздно. Невеста, отрекшаяся от любимого, сошла с ума и остаток своих дней как молитву повторяла: я принимаю тебя, всего полностью без остатка. Я твоя, ты мой. Вернись и останься со мной…

Глаза снова защипало, и я окончательно смутилась:

— Не обращай внимания. Я дурочка. Начиталась сказок и расстроилась.

Он так ничего и не ответил. Только достал из нагрудного кармана платок и молча протянул его мне.

Я отвернулась, не в силах больше выдерживать пристальный взгляд. Оттого что Эйс видел мои бестолковые слезы стало неудобно, но в душе расцветала радость, потому что он был рядом.

Страшно признаться самой себе, но я скучала, если его не было поблизости. Даже когда была занята делом, или брала в полки свежую книгу, в мыслях все равно был Эйс. Где он, чем занят на этом угрюмом каменном острове, как у него дела. И первая мысль утром – о нем, и взглядом по унылой серости за окном – в поисках его, а стоило только увидеть и отпускало. Ослабевала пружина, стягивающая внутренности, переставало болезненно жать в груди. Я успокаивалась.

И это пугало больше всего. Потому, что понимала – привыкаю, тону в непонятных чувствах, на которые даже права не имею. Кто он, а кто я? Замарашка из приюта на бедном острове, без гроша за душой и ясного будущего. А он аристократ, младший сын лорда, принадлежит древнему роду, и пусть они утеряли возможность обращаться, но это не делает их менее могущественными. Зачем я за ним тянусь? Это ведь как за солнцем гнаться. В конце спалит до тла.