Книга Призрачная империя, страница 114 – Рина Харос

– Оля, ради бога, дыши, никто тебя не сдаст отцу. К тому же ты сама привела меня сюда, так что давай расслабься и получай удовольствие.

Глаза подруги полезли на лоб.

– Удовольствие в смысле выпей, поцелуйся с кем-нибудь, что ты в самом деле? – спешно добавила я, боясь, что княжна может в любой момент передумать.

Но она с вызовом спросила:

– Тебе не кажется, что в последнее время мы стали слишком много пить?

– Когда кажется, креститься надо.

– Женский алкоголизм неизлечим, – продолжила Оля, витая в своих мыслях. – Вспомни Анну Викторовну, местную доярку, тихую, скромную, но стоит попасть капле алкоголя в глотку, так все… Трое мужчин не могли утихомирить, а одному она чуть причиндалы не оторвала.

– Оля, – наигранно возмущенно произнесла я, – императрица самолично вымоет твой рот куском хозяйственного мыла, а оставшееся заставит съесть, как лакомый десерт.

– Да знаю, знаю… Пошли уже, пока я остатки смелости не растеряла.

* * *

Вечер прошел даже еще лучше, чем я ожидала. Пиво лилось рекой, вяленое мясо и запеченные на костре караси, выловленные в местном пруду, наполняли рот слюной. Оля, к всеобщему удивлению гостей, вела себя достаточно раскрепощенно – танцевала с каким-то мальчишкой, оказавшимся подмастерьем кузнеца. Он порядка двух часов охаживал княжну подвыпившей походкой, подмигивая и заигрывая бровями. Я в такие моменты пригубливала пива, смотря на это мракобесие поверх бокала и закатывая глаза.

Наконец Романова сдалась – точнее, сдались выпитые ею две кружки темного пива, которые она даже и не думала закусывать. В кабаке пахло алкоголем, сигаретами и по́том, пропитавшими стены и потолок. Дверь хлопала не переставая: кого-то выносили на улицу провериться, кто-то сбегал из шумного места, чтобы уединиться.

Кабак представлял собой каменное строение в сотню метров с деревянной крышей и шаткой дверью, которую не снесло с петель в морозную стужу разве только что по счастливой случайности и при помощи высших сил, не иначе. Обшарпанные серые стены, выкрашенные краской, местами были покрыты засохшими каплями вина, пива и чего-то белого, природу происхождения которого мне знать не хотелось совершенно.

Кефир пролили. А что, в нем тоже есть градус, так что вполне себе сойдет за алкоголь.

Деревянные столы и скамейки вокруг, ракообразный проем на кухню, где стояли пара печей и бочки с водой. От пытливых глаз комнатушку скрывала плотная черная ткань, но мне удалось рассмотреть частичное обустройство, когда молодая девчушка выходила оттуда и принималась разносить зажаренного карася с золотистой корочкой и солью, посыпанной сверху. Когда тарелка оказалась на нашем столе, я не сдержала радостного визга и набросилась на рыбу, начав сдирать пришкваренную шкурку и есть, облизывая пальцы.

Оля уже вовсю флиртовала с подмастерьем кузнеца, рука которого с каждой минутой становилась все ближе к спине княжны. Я старалась не обращать внимания на эти телячьи нежности, но обида все-таки кольнула – чем я хуже остальных? Все сидят, обнимаются, целуются, а я только и делаю, что пожираю рыбу в углу, подобно облезлой голодной кошке. Азаров этот еще… черт эдакий… вернулся бы, что ли, пораньше, понял, что меня нет в комнате, и весь такой разъяренный отправился бы на поиски, подняв на уши всю империю. А я что, а я ничего, сижу себе тихонько, рыбку ем.