Книга Призрачная империя, страница 48 – Рина Харос

– Я…

– Пытаешься забыть тот момент, когда вошел в комнату и увидел отца мертвым, – продолжил мужчина, проигнорировав мои слабые попытки возразить. – По твоей вине его убили, а ты, надев маску напускного траура, прибрал власть, выстраивая вокруг себя образ святого.

– Неправда…

Мужчина встал в опасной близости – можно было протянуть руку и коснуться призрачного лица незнакомца, который, казалось, только этого и ждал, прокручивая крестик между пальцами, то и дело норовя уронить его на пол и посмотреть на мою реакцию. Но что-то внутри говорило о том, что не стоит вестись на провокации, нужно молча выслушать, чего он хочет. Я пару раз растерянно моргнул и втянул воздух, наконец-то различив черты лица мужчины в темноте: прямой нос, густая темная борода и длинные черные волосы, собранные в низкий хвост, но больше всего выделялись зелено-голубые глаза, которые смотрели в самую душу, выворачивая ее наизнанку.

– Хочешь возразить, Александр?

– Нет.

– Что, даже покаяться не желаешь?

– Я безгрешен. Бог тому свидетель.

Мужчина некоторое время молчал, а затем улыбка коснулась его губ, превращаясь в звериный оскал. Белоснежные клыки выступили над мягкой плотью, деревянная трость с гулом упала на пол, пару раз отскочив. Незнакомец, не сводя пристального взгляда, склонил голову набок и издал хриплый смешок, который подхватили тени, окружающие плотным кольцом со всех сторон, словно удавка на шее. Темное одеяние сменилось на белоснежную рясу, молодое лицо исказилось, и передо мной предстал не кто иной, как Бог: золотой крест свисал с морщинистой шеи, небольшая бутыль со святой водой покоилась в правой руке, а левая была прислонена к груди, где билось сердце.

– Что же ты молчишь, Александр? Вот он – я, свидетель, который, к сожалению, пойдет против тебя.

– Быть этого не может… – только и смог произнести я, стараясь не поддаваться панике, которая уже схватила меня цепкими объятиями.

– Чего же?

– Ты ненастоящий… Мне это все снится…

– Мертвые не могут видеть сны. – Бог безмолвствовал пару минут, а потом произнес бесцветным приглушенным голосом: – Покайся, Александр, и освободи душу от греховности.

– Я… я чист перед тобой, Создатель.

Я увидел в глазах Бога разочарование. Он ничего не сказал, только отвернулся и медленно принялся удаляться в сторону двери, ведущей в коридор. Я вскочил с кровати и попытался слезть с нее, но что-то мешало это сделать. Прищурившись, заметил, как покои окружили тени, держащие в руках старые, порванные местами сапоги с металлическими бляшками, которые отражали серебристый свет в лунных лучах. Они медленно, как одна, поднимали руки, напоминающие человеческие, и заводили их за головы, готовясь к удару.

– Вы не можете! Я не убивал отца!

– У меня другое мнение на этот счет.

Создатель не обернулся, но я услышал в его словах удовлетворение. Последнее, что я увидел перед тем, как боль пронзила лицо, – Бога, который стоял в дверном проеме и наблюдал с улыбкой на устах за тем, как тени, словно завороженные, наносили удары, что некогда получал мой погибший отец.

– Есть какие-то новости?

Поправляя рясу, которая душила, словно собачий поводок, я всматривался в собственное отражение, которое шло рябью – от старого морщинистого священника до молодого, лет тридцати, мужчины с темными волосами и бородой. Не мог отделаться от саднящего чувства в груди, что скоро все разрешится благоприятным образом: Гриша подавал большие надежды и почти что не задавал вопросы – зачем, для чего, почему. Я постепенно через прикосновения передавал ему часть своих воспоминаний, вживляя их в его собственные, чтобы, когда пробьет час, Азаров смог использовать их как оружие.