Книга Плач смерти, страница 100 – Рина Харос

Слова, которые произнесла Джойс в порыве отчаяния и злости, подействовали на меня словно пощечина. Забыв про боль, я рванул и помог уложить Мулцибе́ра и фею. Кровать демона была большая – в нее могло поместиться при желании человека четыре. Пыхтя, подтолкнул к телу мужчины фею и накрыл их одеялом, которое лежало чуть поодаль.

Рука феи лежала на груди Мулцибе́ра, кончик носа едва доставал до шеи мужчины. Демон касался спины девушки своими ладонями, положив подбородок на ее голову. Размеренное дыхание было единственным свидетелем того, что в их телах еще тлела жизнь. Крылья феи – бирюзово-золотистые – тонули в массивных багрово-темных крыльях Мулцибе́ра.

Джойс, которая все это время носилась из комнаты в комнату, принося бесконечные баночки, наконец-то рухнула на кровать рядом с феей и дьяволом. В руках женщины лежала белоснежная склянка, где, подобно змее, струился темный дым. Я завороженно наблюдал за тем, как Джойс откупоривала крышку, выпуская туман, который плавно и медленно выбрался из своего заточения и направился в сторону феи и демона. Дым ласкал их тела, которые были соединены в нежном, трепетном объятии. Джойс, прикрыв глаза, вытянула руки вперед.

– Жизнь и Смерть, две сестры, чьи судьбы оказались в чужой власти, взываю к вам. Та, что проклята Жизнью, освободится от гнета тьмы. Тот, что благословлен Смертью, освободится от гнета света. Обретут их души покой в спасении друг друга, да найдут пристанище мрак и сияние.

В комнате стихли все звуки. Казалось, перестали слышаться дыхания феи и демона. Я сделал шаг навстречу к Джойс, но внезапный порыв ветра снес меня с ног и отшвырнул к стене. Шикнув от боли, вскинул взгляд и затаил дыхание.

Тело Мулцибе́ра выгнулось дугой, крылья, распахнувшись, заполонили собой всю комнату. Одно из них разбило окно, осыпав пол стеклянными осколками. И темный дым, клубившийся вокруг тела демона, начал обретать форму – проклятые души, страх и злость которых Высший забрал себе, медленно выплывали из нутра мужчины и растворялись в тумане. Запах жженой плоти ударил в нос, и я, согнувшись, закашлялся, сплевывая горькую слюну.

Дым поглощал проклятые души, не оставляя после них даже тени. Мулцибе́р подпитывался только радостными эмоциями, в то время как злость, зависть, ненависть служили для него ядом. Когда последняя душа, изогнув рот в крике, исчезла во мраке, тело Высшего расслабилось и рухнуло на кровать.

Дым перестал клубиться около демона и набросился на фею, вытягивая из нее существо, напоминающее трехголового змея. Оно шипело и бросалось на Джойс, продолжавшую твердить слова заклинания. Но существо каждый раз натыкалось на невидимую преграду около женщины, вскидывало морду вверх и издавало крик, напоминающий свист, от которого закладывало уши. Чем больше становилась трехголовая змея, тем страшнее становилось. Ее взгляд блуждал по комнате, пока не наткнулся на меня. Обнажив клыки, откуда стекал яд, существо бросилось в мою сторону, но Джойс, распахнув глаза, произнесла последние слова заклинания и, взмахнув рукой, распорола дымчатое тело змеи ладонью. Голова и хвост подрагивали отдельно друг от друга, не догадываясь, что дым из колбы Джойс медленно окутывал тело существа, наслаждаясь трапезой. Огромная пасть бездны распахнулась, заглотив наживку.