Книга Плач смерти, страница 52 – Рина Харос

Душа Энглос оскалилась и бросилась вперед. Но как только ее руки коснулись меня, поляна окрасилась в светло-золотистый цвет. Мое тело ломало, кости с треском рвались наружу, крик срывался с губ. Магия проснулась, стоило лишь погубленной душе прикоснуться к ней. Я чувствовала, как гнев, злость проникают в меня, как очищаются мысли Энглос, стирают пороки. Мое тело содрогнулось вновь, спину обожгло огнем, будто к ней приложили раскаленное железо. Вскрикнув, я повалилась на землю и задрожала. Душа Энглос, темная, как смоль, теперь выглядела по-другому: девичье лицо улыбалось, кожа на вид стала бархатной и слегка загорелой, в глазах горел огонь, но не ненависти – в них стояла благодарность. Девушка смахнула с лица непрошеную слезу и медленно начала растворяться, на прощание прошептав одними губами: «спасибо».

На месте дриады остался небольшой лепесток красной розы, переливающийся в солнечных лучах. Один край его подгнил. Это было напоминанием о том, что не каждая душа подлежит исцелению, какая-то ее часть умирает навсегда.

Прижав лепесток к груди, позволила себе заплакать. Как бы ни была жестока ко мне Энглос, но ее душа в последний момент… такой она была, пока не начала сжирать себя изнутри, приближаясь на шаг к преисподней.

Холодное прикосновение к коже заставило вздрогнуть, и я обернулась, утирая ладонью слезы с лица. Ахнула, увидев, как вместо двух небольших за спиной теперь развевались массивные, в несколько метров в длину, крылья, с кончиков которых сыпалась пыльца. Они освещали собой поляну, отбрасывая тени на землю.

Вокруг стояла гробовая тишина. Оглянувшись, увидела, как все жители смотрели на меня – кто-то с ужасом, кто-то с благоговением, кто-то вовсе расплакался. Йенс разглядывал мое тело не моргая, надев на лицо маску равнодушия. Лишь когда уголок его рта дрогнул, я позволила себе выдохнуть. Мужчина опустился на одно колено и склонил голову. За ним последовали другие жители поселения. Такова традиция – склонить головы перед победителем. Это сделали все, кроме Джойс. Женщина подошла ко мне и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Она по-матерински тепло улыбнулась, отчего сердце болезненно сжалось.

– Ты смогла пробудить магию, моя девочка. Я не сомневалась в тебе.

Лепесток розы холодил ладонь, слеза скатилась по щеке.

– Я ее убила…

Джойс сделала шаг вперед и смахнула большим пальцем след от слезы, тихо прошептав, чтобы никто не услышал:

– Душа дриады была отравлена. Дай еще немного времени – и ее уже нельзя было бы спасти. Ты помогла, а не убила. Лишь сломленные души отправляются в Забвение без права перерождения.

Я прижала руки к лицу и закричала, задыхаясь от слез. Йенс встал и подошел ко мне, пытаясь обнять, но я отгородила его от себя крыльями, воссоздав плотный щит. Он начал о чем-то яростно перешептываться с Джойс, потом зарычал, и я услышала звук удаляющихся шагов.

– Он ушел? – тихо спросила я в пустоту.

– Да. Сможешь дойти до хижины? – голос Джойс раздался где-то рядом.

– Да, – тихо ответила я.

Сложив крылья за спиной, бегом направилась к хижине, закрыла за собой дверь, скатилась по ней спиной и положила голову на согнутые колени. В дверь тихо постучали, но я не открыла. Не хотела и не могла никого видеть, тем более разговаривать. Едва поднявшись, преодолела комнату в два шага и рухнула на кровать.