Книга Плач смерти, страница 55 – Рина Харос

Послышался характерный звук вправляющихся костей и облегченный вздох. Мулцибе́р тенью скатился по стене, согнул ноги в коленях и положил на них руки, безвольно повисшие в воздухе. Из одежды на нем были лишь светлого оттенка штаны, которые он надевал перед сном.

«Это единственное светлое, что есть в моей жизни», – с грустной усмешкой говорил он, но некая недоговоренность в его словах и нежелание с моей стороны теребить старые раны не позволяли задавать лишних вопросов.

Я зажег свечу, стоявшую около кровати на тумбе. Убрав книгу под подушку, соскочил с кровати и, стараясь негромко цокать копытами, подошел к Мулцибе́ру и сел рядом.

– Прости. Я не знал, что это ты. Мне…

– У тебя был очередной приступ.

– И ты сразу пришел ко мне?

Мулцибе́р кивнул. В свете слабого огня, отражающегося от свечи, я увидел, как измотанно лицо демона – на лбу выступили капельки пота, под глазами залегли темные круги, тонкая сеточка темных вен расползлась по всему телу, крылья плотно сложены за спиной. Он впитал в себя весь мой страх, вселяя в душу умиротворение. Чужие негативные эмоции действовали на демона словно яд, отравляя сущность.

– Ты когда-нибудь себя угробишь.

Мулцибе́р ничего не ответил, лишь прикрыл глаза и обхватил пальцами правое запястье, сжав его до белых костяшек. Шумно сглотнув, демон хрипло произнес:

– Ве́дас мне рассказал недавно одну очень интересную вещь. Оказывается, сатиры, когда достигают определенного возраста, теряют способность двигаться самостоятельно. Кости крошатся, суставы ссыхаются, они становятся безмолвной тенью самих себя. – Выждав паузу в несколько минут, Мулцибе́р устало выдохнул и спросил: – Когда ты хотел сообщить мне об этом, Клерс?

Я задержал дыхание, чтобы сердце перестало стучать где-то в глотке. Что я мог сказать? Что продумал план, как отравлю себя ядом, чтобы не страдать самому и не мучить тех, кто рядом? Что если не хватит смелости убить себя, то дам второй шанс твари в лесу, которая уничтожает сатиров? Разве мог сказать, что я – несчастный трус, бежавший от уготованной судьбы, боясь посмотреть ей в глаза, зная, что это последнее, что увижу перед погибелью? Вместо этого тихо произнес:

– Никогда.

– Никогда, – повторил демон, усмехнувшись. Теперь его глаза распахнулись, из них текла кровь, а с кончиков пальцев, искрясь, срывалась магия. – Неужели я не заслужил того, чтобы со мной считались, Клерс? Что творится в твоей тупой башке?! – Мулцибе́р сорвался на крик, но вовремя взял себя в руки. Я отшатнулся в сторону, когда он резко встал и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Невысказанные слова витали в воздухе, словно вязкий туман. Мулцибе́р узнал. Он имел право злиться на меня. Но его реакция оставила неприятный осадок в душе. Мне хотелось лечь на пол, обхватить тело руками и уснуть, успокаивая самого себя. Скупая слеза скатилась по щеке.

Осталось не так много времени, прежде чем от меня останется лишь оболочка, душа, запертая в теле. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на бессмысленные обиды и ненужные выяснения, резкие слова, ранящие душу. Я хочу провести отведенное время с теми, кто дорог. Даже с Джойс, которая из раза в раз гоняла меня по замку в попытке отобрать вино. Вспоминая это, я непроизвольно улыбнулся, обхватил себя руками и лег на пол около окна, позволяя морозному осеннему ветру ласкать мое тело. Незаметно для себя уснул. Сквозь дрему почувствовал, как тело подхватили на руки, уложили на кровать и укрыли одеялом. Вновь волна умиротворения прошлась по коже, даря успокоение.