Книга Пепел жизни, страница 73 – Рина Харос

– У нас на континенте пропадают сатиры. Их магию истощают, подобно кубку с вином, а тела оставляют иссыхать в собственных кроватях. Нет ни следов, ни зацепок, ничего. Единственное, что мы знаем – это то, что какая-то темная субстанция нападает на поселения сатиров и истребляет их. Какой-то незнакомец – по голосу и телосложению невозможно понять – мужчина это или девушка – находит существ, которые отчаялись и нуждаются в помощи, и заключает с ними сделку на крови.

– Ты веришь словам Клерса? – с сомнением в голосе произнес Ведас, чуть склонив голову набок. Каждый раз он пытался задеть сатира тем, что тот облюбовал винный погреб и безмерно употреблял почти что каждый день, не зная меры.

– Да.

Я сощурил глаза и посмотрел на Ведаса, который спустя минуту мотнул головой и сложил руки на груди, не выдержав моего взгляда. Тем и лучше.

– То есть вы хотите сказать, что какой-то одержимый убивает сатиров и напитывается их магией? – задумчиво произнес Михаэль и переглянулся с Селестией.

– Именно это я и сказал.

– В свое время нам пришлось столкнуться с Бальтазаром, одним из Высших, историю которого знает каждый присутствующий, – начал рассказ потомок дракона, решивший снизойти до обсуждения проблем – Если верить слухам, у него на одном из континентов есть дитя, рожденное от женщины, о происхождении которой никто не знает, – ни имени, ни внешности. Она сбежала от демона, когда узнала, что забеременела. Возможно, эта сущность, крадущая магию сатиров, – потомок отступника, – подвел черту Михаэль.

В зале воцарилась гробовая тишина. Касандра выпрямилась, как по щелчку пальцев, и вцепилась в подол платья, начав нервно его теребить. Я прищурился, внимательно следя за каждым движением феи. Как только наши взгляды пересеклись, она положила руки на стол, сцепив их в замок, чтобы унять дрожь. Я повторил ее жест и вскинул два пальца вперед, окутав тело феи магией. Девушка не сопротивлялась, будто не заметила вмешательства извне. Ее глаза блуждали по лицам присутствующих, будто она что-то пыталась запомнить или выявить при помощи собственной силы.

– Мулцибер? – окликнул Ведас, заметив мое замешательство.

– Продолжайте. Я вас прекрасно слышу.

Ведас фыркнул, но вернулся к разговору с Михаэлем, выпытывая новые подробности жизни Бальтазара после отречения от титула Высшего. Я моментально воссоздал вокруг феи купол, благодаря которому всем бы виделась спокойно сидящая девушка, увлеченная разговорами. Я пальцами начал вырисовывать в воздухе силуэты призрачных рук, которые легли на плечи Касандры, чуть надавив на них. Ее тело вздрогнуло, когда одна из них соскользнула вниз и провела по ключицам, опускаясь вниз. Моя магия не чувствовала, что она была причастна к похищению сатиров. Меня больше волновало другое – что вызвало такую реакцию? Разговор про Бальтазара или упоминание сатиров, которых убивали в собственных кроватях?

Касандра вскинула на меня взгляд и пару раз моргнула. Чувствовал, как ее тело расслабляется, а тело замедляет ритм от успокаивающих прикосновений призрачных рук.

– Позволишь? – произнес я одними губами, но фея распознала слово, предназначенное только ей. Касандра втянула воздух и, обдумывая предложение буквально пару секунд, согласно кивнула.

– Мне нужно больше, – одними губами произнесла она. Я усмехнулся и положил обе ладони на подлокотник, откинувшись на спинку кресла. Руки, ласкающие оголенные руки и плечи феи, опустились вниз, едва задевая ткань, где виднелись возбужденные соски. Скользя ладонями по талии, они опускались вниз, к бедрам, чуть сжимая их. Касандра выпрямилась и шумно сглотнула, делая вид, что внимательно слушает разговор, смысла которого не понимала до конца. Правой рукой я велел магии откинуть подол платья в сторону, обнажая бедра феи, левой – провел кончиками пальцев по внутренней стороне бедра и чуть отвел ногу девушки в сторону. Облизнул нижнюю губу, когда возбуждение Касандры, напоминающее фрукты и мед, приятно полоснуло по обонянию. Она не дрожала, лишь крепче сжала руки в замок. Грудь часто стала опадать, дыхание сбилось, а легкий румянец окрасил красивое лицо.