Книга Человек с островов, страница 84 – Анюта Соколова

Пластырь я содрала, когда начала захлёбываться слезами. Упала на камни рядом с машиной и зашлась в самой жуткой, самой примитивной истерике из всех возможных – с истошными рыданиями и размазыванием соплей. До этого момента я не подозревала, что во мне скопилось столько лишней влаги. Последний раз я плакала на похоронах мамы. Сейчас я не просто рыдала – выла и раскачивалась из стороны в сторону, не замечая текущей из рук крови. Наверное, у каждого из нас есть тот порог, за которым хладнокровный агент тайной службы превращается в обычную напуганную девчонку.

Из-за своего отчаянного рёва я поздно услышала шум моторов и визг тормозов. Откуда-то возник Шен, рванулся ко мне и крепко обнял. Мелькнуло лицо Нела и чьё-то ещё. Я прижалась к Шену, пачкая его кровью, и подумала, что никогда больше его не отпущу.

А потом я потеряла сознание.

Едва я пришла в себя, вздрогнула. С перепугу почудилось, что мои руки до сих пор связаны, но это оказались лишь бинты. Спальню заливало яркое солнце, блестели полированные резные украшения на спинке кровати, дразнящиеся морды морских змеев с высунутыми языками купались в солнечных лучах. Шен сидел в ногах и странно смотрел на меня: задумчиво и в то же время нежно.

– Не знал, что ты умеешь плакать, – произнёс он.

– Первый раз за тринадцать лет, – отозвалась я хрипло.

Он протянул мне чашку с бурой жидкостью.

– Держи. Доктор велел тебя поить. На вкус гадость, но помогает.

– Месть за уколы льена Тодеша? – прищурилась я.

Затылок кольнуло болью. Шен не поддержал шутку, и мне пришлось маленькими глотками выпить невероятно горький вяжущий отвар. Затем Шен привстал, чтобы отставить пустую чашку: я обратила внимание на его влажные волосы и чистую рубашку. Перевела взгляд на себя – чудесная приличная пижама, только не моя.

– Кто меня переодевал?

– Не бойся, не я, – хмыкнул Шен, напомнив себя обычного. – Хотя это несправедливо: ты мои прелести разглядывала во всех подробностях. Но я честно отвернулся и так стоял, пока бабушка с доктором тобой занимались. Кстати, кроме порезов на руках и ногах, у тебя полно синяков и приличная шишка на голове. Слава Всевышнему, кости целы, и сотрясения мозга, похоже, тоже нет.

– Ни тошноты, ни рвоты, ни головокружения, – заверила я.

Шен отвернулся, а когда заговорил, меня поразил тон его голоса. Даже в первые дни в Скироне я не слышала от него такого льда.

– К сожалению, Юли, я не смог добиться, чтобы казнили мать будущего князя. Всё наказание Ильвы – строгий выговор. Но с теми, кто участвовал в похищении, отец разрешил мне разобраться лично. Поверь, больше тебя не тронут и пальцем, а Нел будет оставлять только тогда, когда я рядом.

– Чем я так помешала Ильве? – удивилась я.

– Ей – ничем. Она пожалела бедняжку Лаису, обманутую в своих ожиданиях. Лаиса вчера вечером трогательно рыдала на её груди, добросердечная Ильва решила устранить проблему. Но не учла, что мой отец не терпит, когда устранением проблем занимаются без его ведома. А ещё мои родные очень любят меня. Может, ты для них и имперка, зато я – дорогой братик, сыночек и внучек.

– Это потому, что ты им слишком дорого обходишься.

При попытке приподняться я неудачно опёрлась, и на бинтах выступила кровь. Я поскорее убрала ладони, чтобы не испачкать простыню. Шен сел рядом и перехватил мои руки.