Книга Человек с островов, страница 82 – Анюта Соколова

– Я с утра добрая. Ограничусь пощёчиной, как в сериалах про благовоспитанных девиц. Герой перенёс её через лужу, а она ему – хлясть! Как ты посмел меня лапать, недостойный!

Он расхохотался. Подскочил и помчался в ванную. Я пошла к себе, умылась и оделась. Шен образовался на пороге уже серьёзный и даже в мою комнату заходить не стал.

– Юли, увидимся вечером. Прошу, без Нела никуда одна не ходи.

Мог бы и не предупреждать: понятно, что во дворце все будут только счастливы, если где-нибудь на винтовой лестнице я «случайно» сломаю себе шею. Наверное, следовало злиться на Шена, создавшего подобную ситуацию. Следовало, но не получалось. Отчасти потому, что у меня тоже отсутствовал инстинкт самосохранения. Но большей частью – из-за совершенно неуместного, нелогичного, несвоевременного и ещё тысяча всевозможных «не» – возникшего чувства. Я не хотела расставаться с Шеном точно так же, как он не хотел меня отпускать.

– Не волнуйся. Носа из комнаты не высуну.

Довольная ухмылка сразу же сменилась строгим выражением. Шен запер дверь со стороны своей спальни и вытащил ключ. В ожидании завтрака я уткнулась в книгу. Служанка с подносом долго не шла. Наконец ручка провернулась, показался белый фартук с оборками. Я привстала, но вслед за девушкой в комнату ворвались незнакомые мужчины. Первый повалил меня на кровать лицом вниз и придавил коленом. Затем приподнял мою голову за волосы так, что хрустнула шея, и заклеил рот куском пластыря. Второй туго, до боли в суставах, связал мне руки за спиной и ноги в лодыжках. Нападавшие действовали на порядок грубее, чем Арш с Нелом. Похоже, был и третий, который, насколько я поняла по дребезжанию карниза, отрывал от занавески декоративный шнур. Для чего – стало понятно, когда меня перевернули, и я увидела, как служанку приматывают к креслу. Взгляд девушки равнодушно мазнул по моему лицу.

– Крепче затягивай, не жалей, – деловито заметил кто-то на островном. – Стол с подносом переверни, типа, дрались. Хорошо бы ещё пару синяков добавить.

– Ну уж нет! – заверещала служанка. – Мы так не договаривались! Уродовать себя не дам!

– И рот ей заткни, – невозмутимо продолжил тот же голос.

Мою накидку дёрнули, послышался треск ткани и дробный стук рассыпавшихся по полу жемчужин. Вот варвары! Использовать такую красоту на кляп! Могли бы полотенце использовать или простыню, не так жалко.

– Вещи берём? – спросил другой голос, более низкий. – Лоу не поверит, что она сбежала в платье.

– Брюки и блузку. Потом выбросим. Книгу подбери и положи в стопку.

– Глаза завязать?

– Не нужно.

Плохи мои дела: смотреть позволяют лишь тому, кто уже ничего, никому и никогда не расскажет. Иными словами, будущему трупу. Меня перебросили через плечо с лёгкостью, говорящей о большой физической силе. Взгляд заскользил по опрокинутому столу, разбитой посуде, рассыпанным фруктам, потом по ворсу ковра в коридоре. В поле зрения попали ноги в чёрных ботинках. Чтобы не поддаться страху, я принялась разглядывать шнуровку. На месте не убили – хотят инсценировать побег. Значит, вынесут за пределы дворца, а там… Хоть бы быстро, чтоб не мучиться.

В лифте моё несчастное тельце согнули чуть ли не пополам. Кровь начала притекать к голове, в ушах зашумело. Непредусмотрительно с их стороны – останутся следы грубого обращения. Или они спрячут труп так, что его никогда не найдут? Интересно, как? Закопают? Утопят? Расчленят и растворят в серной кислоте? Нет, об этом думать нельзя, иначе паника неизбежна. А вот любопытно, что они скажут охране на выходе? Мы тут у княжеского сына игрушку забрали, позабавимся и вернём?