Книга Цветы на камнях, страница 3 – Анюта Соколова

– И́ршен, – скривился отец. – Эти ушлые Соайро везде успевают.

– Там романтическая история, – не выдержала я. – Сын князя попал в плен и стал рабом, а льена Юлиáна его купила.

Отец и Лиара посмотрели на меня, словно на говорящую рыбу.

– Ох, Ия, – вздохнул отец. – Не присутствовал бы при твоём рождении – не поверил, что ты моя родная кровь. Романы на ночь читаешь, в сказки веришь… Знаешь, правда: выходи-ка ты за Бергана. Ли чего доброго и впрямь понесёт не от мужа, а от любовника, позора не оберёшься. А ты будешь хранить верность даже этой глыбе льда.

– И выйду! – собственный голос показался мне чужим.

– Вот и славно, – усмехнулся отец. – Мне тоже без разницы, за какой из дочерей приданое отдавать. Если, конечно, Велон не врёт и императору неважно, как его жена выглядит. Любой маломальский мужик с глазами из вас двоих выберет Ли.

Сестра показала мне язык – выходка, недостойная дочери князя и совершенно неуместная в её возрасте.

– Жена – это не только ресницы и сиськи! – вспыхнула я. – У императрицы ещё и ум должен быть, и образование, и умение держать себя!

– Ну-ну, – добродушно рассмеялся отец. – Ты только при других мужиках такое не ляпни. И подумай: искал бы император умную жену – он хоть какой-никакой отбор объявил бы. Побеседовать захотел бы с претендентками, чтобы этот ум оценить. Но Берган после демонстрации возможностей водников, прости за прямоту, чуть не обделался со страху и теперь собирается привязать острова родством. Против наследника, в котором течёт кровь лоу, никто из нас не выступит. Так что, умница моя, сиськи ему нужнее: иначе на жену не встанет.

Отец огладил толстенную серебристую косу – гордость любого водника.

– Может, и вообще не встанет. Ли правильно подметила: замороженный он слишком. Двадцать два года – а взгляд как у старика. Велон и то моложе кажется.

Мои щёки запылали.

– Хватит, пап, – неожиданно вступилась Лиара. – Ты совсем уж Ию в краску вогнал. Верит она в сказки – и пусть верит, никому не мешает.

Она серьёзно посмотрела на меня:

– Ия, если ты согласна стать женой Бергана, я за тебя всю жизнь Всевышнему молиться буду. Чем хочешь помогу. Я как императора увидела – аж нутро воспротивилось. Папа не шутит: я с первым попавшимся кергарцем лягу, лишь бы не с этим отмороженным. Он у меня отвращение вызывает до кишечных колик.

Я изучала отведённые нам покои. Две отдельные спальни и общая гостиная между ними, тёмная мебель, блёклые ковры, плотные гардины, не пропускающие свет. За окнами накрапывал дождь, мелкие капли усеяли стекло. Мрачно, неуютно. Весь Кергар – тусклый и бледный. Мало солнца, зябко, мерзко.

– Илайя! – требовательно окликнул отец.

– Согласна, – произнесла я громко и чётко.

Лиара взвизгнула и расцеловала меня в обе щеки.

Ближе к вечеру нас навестили гости – со всеми необходимыми церемониями. В половине четвёртого чопорный льен в строгом тёмно-синем костюме доставил письмо. «Не будет ли лоу Келао столь любезен принять…» – и так далее на целый лист. Лиара с отцом рассмеялись.

– В одном доме живём, а бумагу изводим, – отец фыркнул и отбросил конверт с золотым тиснением. – По-простому не зайти: надо одного слугу посадить словеса выписывать, второго за ответом гонять.

– В империи нет слуг. У них или и́нго, или служащие, – я подобрала письмо с ковра и внимательно перечитала. – Нас собирается посетить двоюродный брат императора, Áндер Ренир, а он живёт в пригороде Грасо́ра.