Книга Цветы на камнях, страница 57 – Анюта Соколова

– Поймали?!

– Где им словить лучшего выпускника имперской академии! Но два года сослуживцы звали меня исключительно «льена Бриша». Чего там – дошло до Его Величества, так Валсар на приёме вместо того, чтобы пожать мне руку, взял и поцеловал запястье. Хохоту было!

Со смехом уходил страх. Я понимала: Бриш не просто так пустился в вспоминания. Наверняка он знает десятки способов поднять дух. И всё же его откровенность была приятна. Вряд ли он рассказывает о юношеских проделках всем подряд.

– А я, Илайя, как видите, от Рениров только масть унаследовал. И клюв родовой, куда ж без него. Ни ростом, ни статями похвастаться не могу, лет до сорока на мальчишку смахивал, а в двадцать – девица девицей. Льена Бриша… – он тряхнул головой. – Валсар, когда был в настроении, дразнил «сестрицей Бри».

– Вы были близки? – вырвалось у меня.

– Да, – просто ответил Бриш. – Особенно после того, как у меня из головы подвыветрилась юношеская дурь. Валсар был старше на четверть века, серьёзнее раз в десять, но по молодости и он чудил. Похоже, во всех потомках Алонсо сидит эта черта: юность – для глупостей, жизнь – ради Кергара. Наш доблестный прадед, да простят меня императорские летописцы, до того как стал генералом и выиграл войну, был первостатейным оболтусом. В тюрьме за хулиганство в пьяном виде сидел, верите? Но об этом – тсс! Страшная государственная тайна. Юнеш до тридцати лет увлекался гонками, пока не разбился вдребезги и в его скелете металла стало больше, чем костей. Моего старшего брата Робера на юге архипелага звали имперским дьяволом. Даже Ани успел прославиться своими романтическими похождениями в университете, хотя теперь этот тихоня – образец учёного, живущего наукой.

Я вскинула бровь. Бриш развёл руками:

– Догадываюсь, к чему этот требовательный взгляд. К сожалению, Илайя, мне нечем вас утешить. Берг, безусловно, Ренир. Но…

Он помолчал, подбирая слова.

– На западе архипелага есть остров Ю-Той. Совсем маленький, чуть крупнее Айлу. На этом острове сформировалась необычная традиция. Ножки маленьких девочек туго перебинтовывают и не дают им расти. В результате ступня взрослой женщины не превышает в длину каких-то трёх дюймов. Подобное считается эталоном красоты и принадлежностью к элите общества. Самое ужасное, что детей уродуют их же родители, искренне желая им блага.

Бриш посмотрел мне в глаза:

– Если ребёнка едва ли не с рождения растить с определённой целью, он деформируется точно так же, как кости тех несчастных островитянок. Только вместо бинтов – долг и обязанность соответствовать. Я слишком поздно понял, что натворил Валсар. Лучше бы Берг перебрал сотню любовниц, лучше бы он гонял на спортивных машинах или пьянствовал неделями напролёт, чем пытался стать идеальным правителем. Он не перебесился, как мы все, чтобы потом спокойно заниматься делом, и теперь сжигает себя в погоне за недостижимым идеалом. Боится выглядеть слабым, оказаться хуже отца, не оправдать доверие. Мальчик, которого искалечили.

Ещё одна пауза, и пылкое:

– Он прекрасный император! Светлые духи, да он лучший правитель, чем Алонсо! Но об этом никто не узнает, потому что Алонсо принял власть в двадцать восемь лет, а Берг столько не проживёт. Сгорит через год-два.

– Нет, – тихо и твёрдо возразила я. – Теперь – нет.