Книга Цветы на камнях, страница 65 – Анюта Соколова

– Которым тебя называют близкие. Меня дома зовут Ией. Илайя – Ия. А ты?

– А я для всех Берган, – он усмехнулся. – Бриш и Ани сократили до Берга. Но это почти окрик, не особо-то ласково.

– Ладно, я придумаю тебе домашнее имя. Если позволишь.

– Позволю. Это даже интересно.

Ободрённая, я продолжила:

– Берган, я не смею что-то советовать. Тебя много лет учили управлять государством, к тому же огромная империя – не крохотный остров. Просто не забывай, что ты очень нужен. Не только как император Кергара.

– И кому я нужен? – он скептически хмыкнул. – Бришу? Он уже мечтает, как отправится к Юли воспитывать внуков. Ани с головой в науке, дядя Юнеш занят исключительно своим здоровьем, Лиолена меня откровенно боится. Больше у меня родни нет. Или ты хочешь сказать, что за две с половиной недели я стал тебе дорог?

– Не хочу. Говорю.

– Илайя! – простонал он. – Давай перестанем притворяться? Ты – приложение к торговому договору. Твой отец тебя продал, а я тебя купил. Всё, на что ты можешь рассчитывать, – это уважение с моей стороны; всё, чего я жду, – что твои любовники не перейдут грань приличия.

Я всё ещё обнимала его и просто подняла руки выше, чтобы вцепиться в волосы.

– Знаешь что, величество? – прошипела тихо. – Характер у тебя действительно дрянной.

Он ойкнул, но не отстранился.

– И врёшь ты отвратительно. А уж если начистоту, ты себя тоже продал. Вторая подпись под договором – твоя.

– Я испорчу тебе жизнь.

– Да. Если продолжишь издеваться над своим здоровьем и помрёшь через год.

– Как у тебя всё просто… – он зевнул.

– Зато у тебя всё сложно. И с тобой. Вставай.

– Зачем?..

– Спать тебя отведу. Показывай, где потайная дверь.

Дверь сливалась со стеной. Берган нетвёрдо стоял на ногах и на нужный завиток нажал лишь спустя минуту поисков. Я не торопила и терпеливо ждала. Наконец что-то щёлкнуло, панель повернулась, открыв небольшой тамбур. Он заканчивался ещё одной дверью, которая сейчас была распахнута настежь. За ней начиналась императорская спальня – разумеется, в тёмных тонах, мрачная, холодная и пустая. Лунный свет не прибавлял ей уюта.

– Минимализм в интерьере, – проворчала я, на ощупь ища выключатель. Занятие не из лёгких, учитывая, что второй рукой я поддерживала Бергана за талию. – И холодрыга. У тебя что, окно открыто?

– Свежий воздух полезен, – он опять зевнул. – Илайя… И-Ия… Как было бы хорошо, если б я был обычным парнем… И мы бы встретились… где-нибудь… случайно…

Слова слились в неразборчивое бормотание. Он практически засыпал на ходу. Хорошо, что кровать – узкая и жёсткая, кто бы сомневался! – оказалась в ярде от нас. Император на неё не сел и даже не упал – рухнул и мгновенно вырубился.

– Раздевать я тебя не стану, уж не обессудь, – буркнула я. – Ботинки, так и быть, сниму. Глупое ты величество… Подпись на договоре!

Окно, из которого тянуло ночной сыростью, я закрыла. Поправила портьеры, тихо пошла обратно. Задержалась у кровати и погладила светлую горячую щёку. Гладкая, ни намёка на щетину, хотя у большинства кергарцев, особенно брюнетов, уже к вечеру появлялась синева. Очевидно, император сэкономил время на бритье и вытравил волосы раз и навсегда. От прикосновения моей руки уголки губ Бергана дрогнули. Не улыбка, а жалкое её подобие, и всё же моё сердце дрогнуло.