Книга Цветы на камнях, страница 67 – Анюта Соколова

– Я очень рада знакомству, – я покосилась на Бриша.

Он правильно понял мой взгляд.

– Геворг, вы ведь не обидитесь на меня, если я вас оставлю наедине с лоу Илайей?

– Иди-иди, Бриш, – закивал доктор. – Беседовать с юной хорошенькой девочкой куда приятнее без твоего бдительного ока. Кто бы мог подумать, лоу Илайя, что из чудесного младенчика вырастет такой прожжённый интриган!

Глава тайной службы весьма непочтительно хмыкнул и вышел. Компаньонки ещё раньше удалились к себе, но я решила не рисковать.

– Льен Дишер, думаю, нам будет удобнее в кабинете.

– Лучше в малой гостиной, – улыбнулся доктор. – Там, милая лоу Илайя, нас точно никто не потревожит.

Руку мне он подал с изысканной галантностью и важно провёл в комнату, которую знал куда лучше меня. Я редко пользовалась этой гостиной: она казалась мне слишком тесной. Доктор усадил меня в мягкое кресло у окна и только после этого сел сам. Затем он забавно, совсем по-птичьи склонил голову набок и уставился на меня с откровенным восхищением.

– Островитяне удивительно красивая раса! Потрясающе, что за столько веков изоляции вы закрепили лучшие черты! Это изящество, хрупкость, тонкость и в мужчинах, и в женщинах – и при этом никаких признаков вырождения!

– У нас принято заключать браки между островами, – я была несколько смущена его восторгом. – Кровь постоянно перемешивается. К тому же способности водников сильно влияют на внешний облик.

– Пластичны и текучи, как вода, – подхватил он. – Скажите, а если водник возьмёт жену с архипелага или материка?

– В первом поколении могут быть незначительные отличия – чуть более тёмные волосы, например, высокий рост или цвет глаз. Но уже во втором вы с трудом определите посторонние примеси. То же самое происходит и у обычных островитян: наша кровь вытесняет любую другую.

– И у Кергара будет император с серебряной шевелюрой, – доктор расплылся в блаженной улыбке. – Буду молить Всевышнего продлить мои годы, чтобы посмотреть на такое чудо.

Наверное, я чем-то выдала свою тревогу. Старичок подался вперёд и заботливо спросил:

– Что вас беспокоит, лоу Илайя? Уж точно не здоровье – готов поспорить, о том, что такое головная боль, давление и мигрени вы имеете крайне смутное понятие.

– Но меня действительно беспокоит здоровье, – вздохнула я, – только не моё. Понимаете, льен Бришар показал мне ваше заключение…

– Ох уж этот Бриш! – доктор грозно сдвинул брови. – Вечно играет в свои игры. Рассердился бы на него, если бы не уверенность, что он поступает так исключительно из любви к Его Величеству. Велоны вообще уникальный род. История знает много примеров, когда родство становилась поводом для зависти, заговоров и борьбы за власть. Но Керáн Велон всю свою жизнь посвятил защите Рениров, и то же самое делают его потомки. А ведь Бриш мог бы заслуженно ненавидеть императора, из-за которого погиб его родной брат.

– Что?! – вырвалось у меня.

– Вам не рассказали? Ах да, конечно, это же государственная тайна! – доктор наклонился ещё сильнее и понизил голос до заговорщицкого шёпота: – Старший брат Бришара, Робер Велон, во время покушения спас девятилетнего наследника, закрыл своим телом. Берган не получил ни царапины, Робер скончался на месте. Вдова Робера через неделю последовала за мужем: сердце не выдержало. Бриш обожал своего брата, но он по-прежнему преданно служит Ренирам.