Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 24 – Анюта Соколова

— Почему тебя не свергнут?

— Нет оснований. Я совершеннолетний, в здравом рассудке и пришёл к власти законным путём, остальное не является причиной для государственного переворота.

— Тогда отчего не избавились по-тихому? — кровожадно усмехаюсь.

— Анда накажет, я же его проводник. Наш бог — это не безобидная выдумка Ариза, это вполне себе ощутимая грозная реальность.

— Испепелит на месте? — припоминаю древние легенды.

— Представь себе. Алая молния — и кучка пепла.

— Если Анда такой всемогущий, как допустил Перелом?

Кажется, я зацепила за больное. Дэйн поджимает губы, медлит с ответом.

— Перелом и есть наказание Анды… Лика, повторю: ты вправе меня ненавидеть. Но я должен был попробовать.

Зажмуриваюсь. А может, мне всё это снится? По совету куратора я прилегла отдохнуть и заснула. Сейчас проснусь в гостинице и посмеюсь — что за вздор мне привиделся. Сумасшедший фанатик адэн, горящая земля — бред, полный бред! Делаю глубокий вдох, открываю глаза. Сумрачный кабинет, отливающее оранжевым небо, напряжённо застывшая фигура в пламени волос.

— А по-человечески ты не мог? Встретить, объяснить, попросить помощи? Или это отличительная черта Деона — сдохнуть, но гордо?

— И ты бы согласилась? Вся жизнь к чёрту! Одно дело — ах, ах, Деон, закрытая страна, как интересно! Другое — ты теперь одна из нас. Глаза уже цвет меняют.

Вскакиваю в ужасе.

— Где зеркало?

Дэйн проводит рукой в воздухе: из ничего возникает зеркальная поверхность, застывает в риене от меня. Мамочка родная! Волосы порыжели, кожа отливает бронзой, в синеве глаз светятся золотые искры.

— Скотина ты деонская! Гад самоуверенный!

Подлетаю и со всей силы влепляю пощёчину. Аж звон раздаётся. Дэйн даже не пытается отстраниться.

— Странные создания женщины. Потерю мира ты перенесла относительно спокойно, а перемены во внешности вызвали истерику. Лика, по мне, ты стала ещё красивее.

Последняя фраза заставляет меня замереть с поднятой рукой.

— Ну ты и наглец! У тебя вообще совесть есть?

— Совесть у адэна? Не смеши. Отпала за ненадобностью невесть в каком поколении.

Опять смотрю в зеркало. Этот нахал прав. Яркие краски преобразили мою заурядную внешность. Теперь Вирт не назвал бы меня просто миленькой. Вирт…

— Дэйн, а что ты скажешь Совету Домов? Послу Ариза? Моим соотечественникам?

— Придумаю что-нибудь. Послу скажу правду. Барт отличный парень, хоть и аризец, он умеет держать язык за зубами. Ты разозлилась из-за своего блондинчика?

— Из-за человека, в которого давно и безнадёжно влюблена. Я надеялась, что эта поездка сблизит нас. И тут… ты!

— Он тебя не любит, — равнодушно замечает Дэйн.

— Много ты понимаешь! Сам-то хоть раз любил?

— Любовь — это бесполезное и бессмысленное чувство, которое адэну только мешает. Ставить интересы одного человека выше интересов мира — непозволительно.

— Лучше бы я послушала Сэртилайра, — вырывается у меня. — Нет, попёрлась за мечтой!

— У тебя в гостях был Сэрт? — Дэйн морщится. — Что, отговаривал ехать?

— Просил остаться в Аризе.

— Сэрт глуп. Слушает главу своего Дома и верит, что мир прекрасен. — Непередаваемая гримаса. — Подумаешь, от Деона осталась одна тысячная доля пригодной для проживания земли, и та под силовыми барьерами. Зато его Дом Лайр — первый по численности.

Зеркало тает в воздухе.

— Многие в Деоне довольны своим положением, Лика.