Книга Андэ. Огонь, свет, жизнь, страница 80 – Анюта Соколова

— Что значит — когда позволяли? — мой голос даёт осечку.

— Так положено впроголодь держать, чтобы сила не в тело, а в дух шла, — Тейн поднимает на меня бесхитростный взгляд. — Маста Олинирайн чётко наказала: узнаю, что тайком куски таскаешь, — прогоню.

Она опять опускает голову.

— Да вы тут все ненормальные?! — взвиваюсь я. — Это же мать!

— Маста Лика, в том-то и дело, — пытается объяснить Тейн. — Нельзя привязываться к ребёнку, когда знаешь, какая ему судьба уготовлена. Маста Олинирайн способ подготовки будущего проводника в древних книгах вычитала. Должен быть физически слабым, зато умным и покорным. Умненьким Дэйн родился, всё на лету схватывал, а вот покорность… Уж не знаю, откуда он прознал, для чего его растят, только сопротивлялся сильно. От побега на комнатах защита стояла, и куда ему бежать, когда любой в Деоне родителям бы вернул? Но пытался сколько раз — не пересчитать, даром что пороли потом до полусмерти.

Салат я отодвигаю — он встал бы поперёк горла. «Что-то ты ростом не вышел. Плохо кушал в детстве?» — «Аппетита не было»… Дэйн, почему ты мне не врезал?! Как же стыдно, как мучительно стыдно!

— И что, все это одобряли? Отец, брат…

— Так ведь он им как бы никто, — теряется Тейн. — Они и не встречались с ним, ждали, когда положенное время придёт. Учиться позволили — у тех же учителей, что к масте Дастирайну приходили.

— Домашнее образование, — еле слышно повторяю я. — А потом что, Тейн?

— Известно что. Дождались, пока созревать начнёт, поздно, годам к пятнадцати, он же слабенький был, и сделали, что собирались. Подробностей не знаю, маста Олинирайн запретила сюда ходить. Говорят, чтобы слышать Анду, нужно пройти через бездну, умереть и родиться в ужасных муках. Я Дэйна лишь через два года увидела. Вроде такой, как раньше, не смирился. Надзирали за ним хорошо, поставили дополнительные барьеры и решётки на окнах с вплетённой защитой.

— Вечная тюрьма. — Понимаю, что ещё слово — и я вспыхну. — Только Анда рассудила иначе… Тэйн, неужели все в замке знали, что происходит, и никто не вмешался?!

На кончиках пальцев возникают готовые сорваться алые искры. Теперь Тейн взирает на меня с ужасом.

— Маста Лика, так заведено в Деоне — дети принадлежат родителям. Нельзя соваться.

— Слышала уже, — смаргиваю слёзы. — Но скажите честно, Тейн: вы смогли бы так поступить с собственным сыном?

— Мы же простые люди, — она тщательно подбирает слова. — Нам не до статуса. Иметь проводника в семье почётно, вроде милость Анды. Может, если бы Дэйн покорился сразу, с ним не были бы так строги.

— Я не об этом спросила, — обрываю её. — Вы могли бы держать сына впроголодь, избивать, ломать, потом искалечить?

Тейн молчит, но мне ответ и не нужен. Анда, ты всё ещё хочешь дать шанс этому миру?..

— Идёмте на кухню. Поможете мне и… — «убирайтесь» я проглатываю, — возвращайтесь к сыну.

— Вы не доели, маста Лика.

— Итэн, я сыта.

Мне теперь долго кусок в горло не полезет.

На кухне заставляю себя внимательно слушать пояснения. В семь вечера придут ужинать семнадцать вольнонаёмных служащих. На стол накрывать не нужно, достаточно оставить еду на плите, которая сама поддержит нужную температуру. Продукты в холодильнике и кладовой, молоко, творог, масло и яйца в специальном отделении. Киваю и желаю, чтобы Тейн поскорее ушла. Внушаю себе, что она не виновата. Ни она, ни Совет, ни Солн и прочие «достойные» проводники… А кто?!